- Это может быть одним из способов преодоления теплового барьера, возникающего на пути движения тела а атмосфере при сверхзвуковых скоростях. * * *
Никем не останавливаемый, при молчаливом попустительстве нашего дипломатичного шефа, Кнопп продолжал свою исследовательскую деятельность.
- Или я его, или он меня, - приговаривал Кнопп, берясь за очередной цилиндр.
В цилиндрах были обнаружены гигантские молекулы, но их основой были не привычные для нас атомы углерода, а атомы кремния.
- Интересное явление, - мечтательно вздыхал Халле. - Если бы можно было с этим не спешить...
Но спешить и разрушать было спокойнее, чем выжидать и вызывать всевозможные подозрения. И потому Халле подбадривал Кноппа:
- Действуйте, молодой человек, действуйте. Ваш лабораторный дневник может в дальнейшем быть положен в основу диссертации...
Я уже говорил о внешнем виде моей находки. В разрезе это было похоже на плод цитруса. Дольки заполнены желеобразной массой, в которой лежали алюминиевые футляры с цилиндрами. Валленштейн занимался в своей лаборатории анализами этой полупрозрачной студенистой массы. Она была однородна только на первый взгляд. Оказывается, в каждой дольке плода, в каждом ее отсеке была своя, если можно так сказать, начинка. В одних отсеках обнаружилось способное к самосвечению сложное вещество, но было неясно, химического оно или биогенного происхождения. А в некоторых других дольках странного плода Валленштейн нашел тяжелый водород.
Этой новостью он поделился со мной, только со мной, присовокупив:
- Крепко, за семью замками следует держать некоторые открытия. Сейчас в кругах физиков и военных специалистов наблюдается повышенный интерес к тяжелому водороду, полагают, что он может быть использован для создания атомной бомбы. Откуда мне это известно, я вам не скажу.
Он замолчал. Я тоже не произнес ни звука.
- Когда римляне около двух тысяч лет назад завоевали Афины, - снова начал Валленштейн, - то все металлические статуи были расплавлены ими. Римлянам для их военного государства нужен был металл. Когда узнают о дейтерии, возможно, издадут приказ использовать вашу находку, все это любопытное устройство, в качестве сырья для опытов с бомбой.
Говорил он, но я-то ведь слушал. А этого было довольно, чтобы меня посчитали его сообщником. Что связывало меня с этим стариком, которому терять было уже нечего? Почему я так покорно шел за ним?
Нет, теперь я и сам не мог, не хотел, не смел уехать.
