Вблизи станционных строений, на чисто выметенной площадке, высилась золотая гора. Она напоминала трапецию из Витькиного учебника геометрии — пологие бока и ровный верх. На некотором расстоянии поднималась другая такая же гора, еще подальше — третья. Издали можно было подумать, что это аккуратно насыпан желтый песок. Но то был совсем не песок, а зерно, тяжелое, ровное, налитое. Возле каждой горы сидели на земле мальчишки и девчонки и отгоняли гусей.
— Замечательный нынче урожай! — с удовольствием проговорил кто-то позади Лени.
— С хлебушком в этом году, — довольно отозвался другой голос.
— Да, богатые трудодни получат колхозники, — сказал Евгений Викторович.
А Леня знает, что в этом году такой хороший урожай, потому что весной шли дожди.
За опущенным шлагбаумом мелькали, подрагивая, зеленые вагоны пассажирского поезда. Из окон смотрели люди. Они ехали в Феодосию. В одном из окон на редкость белолицый мальчик сорвал с головы панамку и изо всех сил замахал Лене.
Взвился шлагбаум. Поспотыкавшись на рельсах, машина покатила мимо высокой зеленой стены. Пирамидальные стройные тополя, стоя тесным рядом, шумели густой листвой. За коричневыми, в извилинах стволами журчала речка.
Вдали высились ажурные краны, переплеты вышек и строительных лесов. Там строили элеватор. Вскоре тонкие силуэты кранов исчезли, словно растаяли.
Серо-желтая выгоревшая степь расстилалась до самого горизонта. Над краем ее дрожало марево.
За машиной, не отставая, неслись клубы пыли. Леня смотрел на эти клубы, как они свиваются и развиваются и не могут ни отстать, ни обогнать машину. Потом переводил взгляд на степь, и ему казалось, что он едет давно-давно. И кругом все такие же серо-желтые безбрежные пространства, покрытые короткой, выжженной солнцем травой. Вот прочертила неподвижный воздух, мелькнув голубым крылом, сизоворонка, перепорхнул пестрый удод с кружевным веером на голове, суслик перебежал через дорогу перед самой машиной, и опять все замерло, застыло от зноя.
Лене было душно и жарко. Негромкий разговор в машине доносился до него как-то смутно. Однообразие степи, покачивание машины нагнали на него дремоту.
Но вот он встрепенулся, вскочил на ноги, ухватился за чьи-то плечи, чтобы не так подбрасывало на рытвинах.
На желтоватой равнине возникли белые треугольники. Палатки! Там и сям разбросаны черные пятнышки. Издали отверстия шурфов кажутся крошечными.
Едва дядя Степа застопорил, Леня кубарем перекатился через борт и со всех ног помчался к грузовику, стоявшему у большого свежего шурфа. Пять больших коричневых бочек стояли в кузове грузовика. Из одной бочки свисал резиновый шланг. Он тянулся по земле до края шурфа и исчезал в нем. Два подростка, Веня и Паша, наклонившись, заглядывали в шурф. А на грузовике стоял Витька и двумя руками придерживал шланг, чтобы не перекручивался.
