— И как именно? — Филипп похолодел.
— Он сказал, что теперь нам можно тратить меньше усилий на секретность, ведь после того, как правда была успешно подана в виде вымысла, уже никто в здравом уме не примет её за правду.
— Понимаю, — сказал Филипп, расслабляясь. — Даже если кто-то из вас вдруг придёт на федеральный телеканал и на всю страну расскажет всё как есть, все решат, что он просто обчитался меня... Хитёр ваш начальничек, ничего не скажешь!
— Очень немногие из нас до сих пор слушаются этого безумца, — отрёкся полукровка. — Все остальные приняли сторону его отца. Она оказалась куда приятнее, знаете ли!..
Он подмигнул — неожиданно похотливо — и закатился заразительным смехом вольного, независимого человека. Девушка, ждущая на скамейке склонившись над телефоном, с любопытством посмотрела на своего бойфренда и улыбнулась Филиппу.
Филипп тепло попрощался с многовековым сладострастником и двинулся дальше. Открывая дверь подъезда он едва не выронил ключи, осознав вдруг, что забыл передать Альбате хотя бы привет.
— Давненько я не посещал летнюю резиденцию, — утром следующего дня после бессонной ночи задумчиво сказал он Шерлоку. — Надо бы съездить, а? Как ты думаешь, славный пёс?
Шерлок согласно тявкнул.
Озеро и остров оказались немного не такими, какими их помнил Филипп. Лишнее подтверждение тому, что встреча с Альбатой мне не приснилась, устало подумал он. С высокого берега ему хорошо было видно, что вода Скупца стала голубее и прозрачнее, а пышная зелень Альбатина приобрела густой, насыщенный колер, на фоне которого старая черепица коттеджа казалась тоже новее новой. Филипп никогда не видел таких сочных красок — ни в жизни, ни на фотографиях. По сравнению с ними всё остальное — лес позади, трава под ногами, излучина Вилайды вдалеке — казалось каким-то выцветшим, сероватым... Он вспомнил рассказ Лавкрафта про цвет из иных миров, но лишь поразился нелепости сопоставления — изменившаяся местность совсем не выглядела зловещей, наоборот, Филипп словно бы очутился в уютном, добром сне, где знакомые предметы оказываются совершеннее, чем наяву. Он понял, что так на природу повлияло благословение Альбаты — и что вряд ли кто-то кроме него сможет так чётко увидеть это влияние. Он потрепал Шерлока по голове и начал спускаться.
К дому Филипп двигался медленно, постоянно озираясь — высматривал подробности чудесных перемен и готовился к другим неожиданностям. Он не удивился бы, заметив среди травы диковинного зверя или сказочную птицу, и даже надеялся на такую встречу, однако ему встретились лишь танцующие в воздухе бабочки — на вид вполне обычные, разве что очень уж крупные и словно по-праздничному нарядные. Около коттеджа их кучковалось особенно много — словно кто-то только что вытряс с крыши целый мешок разномастных фантиков и они ещё не успели опуститься на землю. Заметив визитёров, пёстрая стая шарахнулась во все стороны сразу — в том числе и навстречу. Филипп отшатнулся и заслонился рукой, а Шерлок чихнул — чьи-то ошалелые крылышки щекотнули ему нос.
