Дата вылета приближалась. Подходили к концу ритуальные танцы по оформлению документов, оставалось сделать два-три па. Одно из них — визит в ЦК на собеседование. Вызов на Старую площадь являлся непременной процедурой, означавшей, что партия тебе почти доверяет и возможно позволит выкатиться «за бугор». Говорю «возможно», потому что завернуть могли на любом этапе. Одного знакомого высадили из готового к взлёту самолёта. Больше он заграницы не видел.
В назначенный день и час я сидел в одном из кабинетов ЦК и внимательно слушал сухонького старичка. Вопросов ко мне почти не было, дедушке было скучно, хотя он и пытался изобразить чрезвычайную занятость. Наконец, закончив рассказ о своих ратных подвигах эпохи борьбы с «кулаками-мироедами», он пожал мне руку и отпустил с Богом. Я радостно помчался в цековский буфет, в то время единственное место в Москве, где можно было купить Марльборо и заодно дёшево пообедать. Очередной рубеж позади.
За день до выезда нас с Димой ждало ещё одно обязательное таинство — ознакомление с секретным документом. Кажется, он назывался «Правила поведения советского человека за рубежом», за точность заглавия не ручаюсь. Этот многостраничный шедевр хранился в кладбищенской тиши Первого отдела.
Сколько бы раз человек не выезжал, требовалось штудировать брошюру снова и снова. Чтение документа доставляло особое удовольствие. Полагаю, над ним трудился целый коллектив — одному половозрелому дебилу сварганить подобный бред было не под силу.
Похоже, авторы хорошо изучили «Домострой», и при этом сами никогда не покидали пределов родного края. Советскому человеку в стране пребывания запрещалось ездить на велосипеде и мотоцикле, вступать в разговоры со случайными прохожими, давать домашний телефон, покупать билеты лотереи, останавливаться в отелях ниже четырёх звёзд — всех запретов не перечислить. В тропиках к тому же было запрещено передвигаться по улице пешком, а также пользоваться вело- и моторикшами, что приравнивалось к смертному греху. Помню, работая в Индии, я часто колесил по стране в местных командировках, с наслаждением нарушая пункты брошюры с первого по последний.
Несколько пассажей в «Правилах» появились явно с подачи Св. Антония. Например, обнаружив в купе поезда особу противоположного пола, советскому гражданину(ке), видимо, во избежание искушений, предписывалось немедленно потребовать от проводника подыскать ему (ей) другое место.
Закончив увлекательное чтение, я расписался в специальной амбарной книге в графе «ознакомился» и пошёл в гастроном за водкой для отдела. Таковы были традиции. За день до отлёта, полагалось выпить с коллегами и прослушать запись Володи Высоцкого:
