С годами я несколько поумнел и поэтому на лестное предложение «стучать» на коллег ответил, сработав под Швейка. Дескать, будучи убеждённым большевиком-ленинцем, всегда и везде …, ежели увижу или услышу…, но подписывать что-либо не хотел бы. Человек он был не глупый, мы допили бутылку и расстались друзьями. В течение некоторого времени ожидал осложнений, но санкций не последовало. Без проблем прошла командировка на одно серьёзное международное мероприятие в Варшаву, под выездной характеристикой стояла и его виза. Пронесло.
За четыре года до описываемых событий в Агентстве появился Михаил П., назначенный заместителем начальника Управления, в которое входил наш отдел.
Стройный, подтянутый, скромно, но элегантно одетый.
Он был вежлив со всеми, негромко говорил, редко улыбался, но от него исходила какая-то благожелательная энергетика, что заметили все. Своим спокойствием, порядочностью, умением слушать, он походил на моего отца, хотя был всего пятью годами старше меня.
Было известно, что его отозвали в Москву по состоянию здоровья с должности атташе по культуре из одной европейской страны. Вскоре мы стали «на ты», а со временем действительно подружились. В связи с болезнью его перевели в так называемый действующий резерв ПГУ[7], в группу РТ (разведка с территории). Выходец из семьи московских интеллигентов, Миша получил прекрасное образование. В начале войны его отцу, человеку известному в творческих кругах, предложили высокую должность в тылу, но он пошёл в ополчение и погиб под Москвой вместе с тысячами других добровольцев.
Миша долго присматривался ко мне, испытывал на разрыв и сжатие — извечное «доверяй, но проверяй». Система работала серьёзно. Даже за ним после возвращения из Европы около года ходили «топтуны». Забегая вперёд, скажу, что наша дружба длилась почти десять лет. Он ушёл из жизни уже будучи на пенсии и похоронен со всеми воинскими почестями среди героев-афганцев.
Руководство «конторы» срочно требовало от него помощника, а ошибка в выборе могла стоить дорого. Как он впоследствии говорил, его привлекло во мне интересное сочетание бесшабашного авантюризма и жёсткого самоконтроля — качества, привитого отцом. Не для передачи детишкам скажу, что частенько рисковал, садясь за руль после крепких возлияний, но за сорок лет, сменив одиннадцать автомобилей, совершил лишь две мелкие аварии, в которые угодил абсолютно трезвым. Кстати, умение пить тоже входило в арсенал «молодого бойца». Ну, с этим у меня было всё в порядке.
