— Мы уверены, — раскатисто проговорил Доолдн, — что сегодня этому будет положен конец.
Сердито прищуренные глаза и пятнистый румянец на щеках свидетельствовали, что он очень рассержен.
Тут Модиун почувствовал жалость к своим спутникам, вспомнив слова нунули о том, что цели и маршрут космической экспедиции уже предопределены. Его как будто кто-то подтолкнул сказать:
— А почему бы мне не сходить с вами на это заседание?
Четверка с восторгом приняла это предложение.
— Хорошо было бы, если бы ты к тому же рассказал им о нунули, W заметил Айчдохз.
— Но в таком случае тебе следует переодеться, — проворчал Роозб. — Ты должен выглядеть так же, как и мы.
Позавтракав, они подобрали для Модиуна подходящую одежду, и он вместе с другими поспешил на улицу, где сновали автомашины. Свободная нашлась почти сразу, и они быстро заняли в ней места.
Целью их поездки оказалось высокое здание в центре города. Лифт поднял всю компанию на верхний этаж.
Когда они вышли в коридор, на лицах спутников Модиуна появилось несколько подобострастное выражение. Перед закрытой дверью стоял восьмифутовый человек-гиена, которого они попросили пропустить их в зал заседаний. Тот кивнул, потребовал соблюдать тишину и приоткрыл дверь так, чтобы они могли проходить по одному.
Модиун уселся в заднем ряду и стал разглядывать окружающих. Это были странные существа, не только звери, но и насекомые, конечно, не из числа носильщиков. Оказалось, что они здесь тоже для того, чтобы отстаивать свою точку зрения. Но поскольку Модиун не слишком вслушивался в их выступления, то не совсем понимал, чего они хотят.
Основное его внимание занимали люди-гиены. Как ни странно, но он чувствовал желание подойти к ним поближе. Однако ближе всех находились те, кто выступал, и тогда он тоже решил выступить. Кроме того, чтобы поближе рассмотреть людей-гиен, ему ещё хотелось оспорить их право принимать то или иное решение.
И вот, когда Нэррл, закончив свое страстное выступление, сошел с возвышения, Модиун поманил его рукой и шепотом сказал, что хочет, чтобы его внесли в список выступающих.
Выслушав его просьбу, человек-лиса выпрямился и довольно громко и удовлетворенно проговорил:
— Конечно, конечно. Мы внесем тебя в список выступающих. Мы хотим, чтобы ты рассказал о нунули.
Секретарь собрания повернулся на звук его голоса и резко постучал по столу, призывая к тишине и порядку.
Когда наконец Модиун оказался на трибуне, один из членов комитета вежливо спросил:
