— А Хельвен? — спросил он с нарочитой небрежностью.
— Ну, ты же знаешь нашу Хельвен. Изображает неприступную крепость, как это умеет только она, но я-то считаю, ей все же придется сдаться. Ты же знаешь, Варэн и раньше сватался к ней, но тогда она предпочла ему Ральфа.
— А сейчас Ральф мертв, — отстраненно произнес Адам.
Ренард бросил на него удивленный взгляд, но что-то в настроении Адама заставило юношу прикусить язык и воздержаться от замечания, готового сорваться с языка. Вместо этого молодой человек спросил:
— Что представляет собой Мод?
Адам задумчиво поскреб поросший сероватой щетиной подбородок.
— Она предпочитает называться полным титулом, — голос прозвучал иронично. — Просто заносчивая сука, кичливая и бесчувственная, словно глыба камня.
— Она тебе не нравится, — невыразительно произнес Ренард.
— Я не пытался это выяснять, она и меня хотела превратить в камень.
Юноша понимающе улыбнулся, поглядывая поверх поднятого кубка.
— Здесь нечему смеяться, Рен. Генрих ведь не просто так позвал ее на родину, чтобы потешить свою старую любовь или скрасить ей вдовьи годы. Матильда станет нашей новой королевой. Но, когда я видел, как она себя ведет, у меня просто кровь стыла в жилах — ничем не лучше самого жестокого мальчишки-озорника.
— Но король направил за ней тебя, — сказал Ренард. — Почему именно тебя?
Адам невесело улыбнулся.
— Я же служил при дворе, думаю, Генрих знает, что я человек благоразумный и спокойный, я не стану взрываться, если меня кто-то обзовет неотесанным болваном с тушеной репой вместо мозгов.
— Это она так тебя назвала? — глаза Ренарда округлились. Он спрятал лукавую улыбку, поспешно отхлебнув вина.
— Это оскорбление еще из самых невинных. Конечно, большинство подобных слов было сказано по-немецки, но я вовсе не жаждал услышать перевод. Даже неотесанный болван с репой вместо головы имеет свою гордость. К тому же… — Адам замолчал на полуслове, застыв от неожиданного видения в конце зала.
Она стояла в лучах солнечного света, окрашивавшего ее заплетенные в косы и прикрытые простой белой вуалью волосы в цвет осенних листьев дуба. Красновато-коричневая шерстяная накидка, ниспадавшая по стройному телу, была тщательно застегнута. Изысканная золотая вышивка по вороту накидки при движении переливалась, играя солнечными бликами. Женщина направилась к очагу.
Адам зажмурил глаза, пытаясь не видеть ее. Дыхание перехватило, но он приготовился спокойно выдержать неизбежную встречу. Уж лучше сто раз опять столкнуться с надменным презрением императрицы Матильды, чем встретиться лицом к лицу с приближавшейся к нему женщиной. Это и была Хельвен, родная дочь лорда Гийона. Ее мать — валлийская простолюдинка, погибла от рук отца лорда Гийона во время войны 1102 года.
