Тут только солдат заметил высокого старика в длинной белой одежде келлуанских священнослужителей.
— Мудрец, — поклонился он, не выпуская, однако, плеча мальчишки.
— Это портовый воришка. Вот хочу сдать его городской страже. Пусть отведут к судье.
— Он знает наш язык? — спросил Тусет.
— Да они тут такие жулики, господин! — усмехнулся солдат. — Мы этого второй раз ловим. Первый раз поймали два месяца назад. Так он, стервец, назвался сыном писца Джедефатама. Мы сдуру отпустили, а потом узнали, что у писца никакого сына нет!
Притихший парнишка, заметив, что конвоир заболтался с важным человеком, резко присел, одновременно рванувшись в сторону. Туника затрещала, но выдержала, а незадачливый беглец заработал пинок по тощим ягодицам.
— Пусть нидосцы сами разбираются со своими крысятами. Вот отправит тебя судья в каменоломни или на стройку в порту, узнаешь, как масло воровать и притворяться келлуанином!
— Я из народа Великой реки! — вскричал парнишка. — Из Абидоса!
— Гляди, какой мошенник и наши города знает! — пробормотал воин со смесью гнева и уважения.
— Из Абидоса? — брови жреца взобрались на лоб.
— Да! — запальчиво подтвердил мальчик. — Моя мать была служанкой у господина Каралума, писца из Дома людей!
Тусет сунул руку в висевшую на плече сумку и достал золотую цепь с серебряной коброй.
— Знаешь, что это?
— Вы пророк из храма Сета, господин?! — вскричал парнишка, а воин, сглотнув слюну, зачем-то встряхнул обалдевшего пленника.
Жрец подумал, что возможно этот оборванец послан ему богами. После того, как его помощник Фубис узнал, куда им предстоит отправиться, он ныл все двадцать дней, пока искали подходящий корабль отправлявшийся на край света, а вчера вечером свалился с приступом лихорадки. Тусет подозревал, что парень просто испугался и напился настойки утьяна.
Его соотечественников нельзя было назвать домоседами. Они часто и охотно отправлялись в паломничество по многочисленным храмам. Но покидать свою страну решались очень немногие. Зажатые с запада Банарской пустыней, с востока Айханскими горами, келлуане жили в узкой долине Лаума, крепко связанные с Великой рекой. Тысячелетия их существование зависело от Лаума. Даже после смерти дух келлуанина путешествовал по зеркальному отражению Великой реки, протекавшему в подземном мире. Поэтому они чувствовали себя очень неуютно вдали от её благословенных вод. Только приказ владыки мог заставить их пуститься в дальнее путешествие, с риском погибнуть вдали от родины и остаться без надлежащего погребения.
