— К которому часу быть в готовности?
Собеседник бросил взгляд на внушительную колонну напольных часов и просто ответил:
— Да прямо сейчас и тронемся. Десяти минут вам хватит собраться?
Я кивнул и встал, а Прохоров выложил на стол затейливый ключ из темного металла.
— Возьмите и впредь запирайте свою комнату. И всегда носите оружие с собой.
— Полагаете, все так серьезно? — скептически приподнял я бровь.
— Береженого Бог бережет, — не стал углубляться Прохоров. — Итак, я вас жду в четверть первого у парадного.
Я рассовал по карманам патроны, ключ и револьвер, коротко поклонился и направился одеваться.
Следуя совету Прохорова не выходить из дома без оружия, львиную долю времени, отпущенного на сборы, я потратил на попытки пристроить револьвер. В конечном итоге пришлось засунуть его за ремень, ближе к правому бедру.
Затянувшись как можно туже, чтобы револьвер не дай Бог, не провалился на ходу в штанину, я решил как можно скорее добыть для него кобуру. Хотя бы по типу той, что когда-то в прошлой жизни сшил мне кустарь-кооператор под штатный «Макаров».
И еще я вдруг задумался о бронежилете. Конечно о легком кевларовом, для скрытого ношения под одеждой оставалось только мечтать. Но, если как следует пораскинуть мозгами, некую элементарную защиту, способную в критический момент спасти жизнь, придумать было можно.
Прохоров уже дожидался внизу, в своей роскошной карете запряженной холеной четверкой. Открыв дверь, я извинился за опоздание и получив приглашение, забрался внутрь, утонув в мягком бархате сидения.
Весь путь занял около часа. Сановник молчал, погруженный в себя и я не решился приставать к нему с расспросами.
Выматывающая душу тряска ухабистой лесной дороги внезапно сменилась шуршанием колес по крупному речному песку. Карета плавно вкатилась в предусмотрительно открытые мощные ворота. В мутное слюдяное окошко я успел заметить двух вооруженных длинноствольными ружьями великанов-охранников.
На дворе стояла гнилая декабрьская оттепель, и поливающий второй день без остановки дождь окончательно смыл выпавший, было, в конце ноября снег. Поэтому до входа в двухэтажный особняк пришлось прыгать через многочисленные лужи. По странной прихоти хозяев подать карету к парадному подъезду возможности не имелось, так как широкая аллея два десятка метров не доходила до мраморного, украшенного резными колонами крыльца, разделяясь на несколько узких дорожек, разгороженных клумбами с густыми розовыми кустами.
