Почему-то это шипение действует, как ушат холодной воды. Опускаю меч.
— Объясни!
— Что тебе объяснить? — голос звенит так, что кажется, говорит не девчонка, а ее меч.
— То, что сейчас сказала. Можешь без ругательств. Их я и сам знаю!
— Не могу без ругательств, — бурчит она, но прежней ярости в голосе уже нет.
— Можешь с ругательствами. Мне важно понять, — забрасываю меч в ножны. — Действительно, важно.
Она смотрит на меня через прищуренные глаза. Потом убирает оружие.
— Хорошо. Ты считаешь, что эльфийки — похотливые шлюхи, которые только и думают, как бы кого-нибудь затащить в постель? Так? Только честно?
Киваю. Честно говоря, не думал об этом. Но слава ходит именно такая.
— А еще, что мы пользуемся вами, как игрушками. А когда кукла надоела, выбрасываем ее на помойку! Так?
Снова киваю.
— А потом несчастный мужчинка мучается всю свою жизнь? Так?
Последнее слово она орет мне в лицо, подойдя на расстояние удара. Есть большой риск продолжить разговор в рукопашной.
— А как на самом деле? — игнорирую я ее последнее «Так?»
И Ветка сникает. Словно из нее выпускают воздух. Отходит в сторону и усаживается на здоровенный чурбан, стоящий возле поленницы.
— А на самом деле, — тихо произносит она, — всё совсем по-другому. Вы нам противны. Не маркваши. Все! Вонючие, грязные полуобезьяны. Да, мы вынуждены с вами спариваться, потому что это единственный способ продолжить наш род. Но это… — ее передергивает, — как дерьмо жрать! Только чтобы забеременеть! И ни одной минуты сверх! Понимаешь? Нет желания. Только необходимость!
Подхожу, встаю рядом.
— А почему ты уверена, что твоей подруге…
Она вскидывается, но удерживает себя в руках.
— Потому что сейчас появилась надежда. На этой планете семь десятков рас. И есть эльфы! Те самые, вкус которых не нравится маленькому людоеду! Стоит уговорить некоторых из них перебраться к нам, и мы сможем жить как все нормальные расы! Хорошо, не мы, наши дочки или даже внучки! Это не принципиально! А у нас с Пал есть шанс встретить здесь настоящую любовь! И в такой момент лезть на… — Ветка проглатывает слово, зато добавляет два других, еще более грубых, но безадресных. — Это может прийти в голову только чрезмерно озабоченной оборотне! Или тупому мужлану!
Палемалевизианоэль, эльфийка
Либо синяя псина неправильно оценивает расстояния, либо мы превзошли себя, но во двор влетаем через двадцать минут. И не так, чтобы очень запыхавшись. Первым делом оглядываюсь. И не зря. У поленницы на здоровом чурбаке сидит Ветка и что-то втолковывает стоящему рядом парню. Увидев нас, вскакивает и бросается ко мне в объятья. Словно не шесть часов назад расстались, а шесть месяцев. Хотя я и сама испытываю те же чувства.
