— Мне кажется, ты ошибаешься. Но ты делаешь мне какие-то непонятные намеки на активизацию данов — что случилось у бодричей в отсутствие Годослава? У тебя есть какие-то вести?
— Есть. Есть и вести, есть и странные, и неприятные события, о которых ты не знаешь. Что хочешь узнать раньше?
— Начнем с вестей, если ты не возражаешь, — Кнесслер показал Аббио на кресло, в которое тот не сел, а почти упал, как усталый гонец после долгой дороги, а сам хлопнул в ладоши, вызывая слугу и приказывая принести вина для угощения гостя.
— Я не возражаю против такого регламента, — сказал Аббио, — потому что вести касаются всех, а события только меня. Впрочем, я не прав, события касаются тоже всех… Но об этом — потом… Итак, сегодня после обеда ко мне прискакал гонец. В Рароге бояре восстали против Годослава и соединились с воинами герцога Гуннара, убили князя-воеводу Дражко и захватили город. Годослав больше не князь бодричей. Вернее, почти изгнанный князь. Бояре разослали в две княжеские дружины — на полночь и на закат — своих людей с призывами не поддерживать Годослава, отрешенного народом от власти, и обещают восстановить в княжестве вече. В этом их всегда поддержат все славянские храмы. Следовательно, у бояр шансов на успех больше, нежели у Годослава. И к тому же войска данов вот-вот вступят в княжество и сделают из него датскую провинцию.
— Ты уверен в сведениях? Это очень важно.
Аббио утвердительно стукнул ладонью по подлокотнику кресла.
— Сведения пришли через вторые руки сразу после вечерних событий. Опасаясь грабежа, фряжский купец вывез свои товары к берегу Лабы. Оттуда верные люди, которым я плачу, прислали весть мне. В них я уверен.
— В них. Но не в купце…
— Купца я не знаю.
Кнесслер задумался, потеребил бородку. Затем подошел к пологу палатки, выглянул наружу, словно проверяя, не подслушивает ли кто, и вернулся к собеседнику.
— Стоит ли передать известия Карлу? Ты сам знаешь, что каждое маленькое событие или даже намек на него легко обрастает цветными хвостами, гораздо более яркими, чем само событие. Такая уж у вестей способность…
— Как ты сам считаешь?
Теперь Кнесслер долго молчал, оценивая ситуацию.
— Давай вместе подумаем, чем это может грозить всей Саксонии, и не слишком ли мы поторопились при выборе друга и государя? Готфрид, несомненно, захочет вновь подружиться с нами. И тогда он не сможет уже оттягивать войну с Карлом, как оттягивал ее многие годы, потому что война уже будет совершившимся фактом. Предположим, мы подружимся. В случае победы данов, мы опять становимся независимыми эделингами. В случае их поражения мы теряем возможность снова помириться с Карлом, потому что в следующий раз он нам уже не поверит. Нужно просмотреть положение с той и иной стороны.
