Герцог Гуннар перехитрил воеводу, подослав к нему убийцу. Дражко не привык думать о своей безопасности, тем более не мог позволить это себе в княжеском дворце. Да, именно герцог Гуннар вместе с боярами… Дражко вспомнил и узнал сиплый голос. Удар кинжалом нанес один из слуг, видимо, специально для этого и посланный. Он готовился напасть раньше. Именно для этого и приходили бояре. Именно для этого и захотели остаться во Дворце Сокола, якобы дожидаясь приезда посольства. На самом деле это давало возможность убийце начать охоту за жертвой. И Дражко сам виноват, оставив слуг на свободе и отправив в подвал только хозяев. Следовало подумать о том, что слуги могут оказаться и скрытыми врагами, тем более что Сфирка принес весть о дружинах, собранных боярами в своих дворах. Конечно же это не простой слуга пытался убить князя-воеводу. У простого слуги не всегда хватит умения и воли для нанесения удара. Это боярский дружинник. Первый удар был между лопаток. Шкура рыси скрыла бахтерец, защитивший сердце. А не последуй воевода совету Власко, мизерикордия пробила бы кольчугу. После первого удара убийца сразу сориентировался и нанес второй как раз в нужное место, под нужным углом, чтобы узкое лезвие через плечо вошло в грудь. Это бил опытный вой, знающий толк в доспехах и ударах. Не слуга… А Дражко так самонадеянно пологал, что своим великодушием по отношению к слугам даст возможность одуматься и тем, кто сидит в боярских дворах…
Но все же, что произошло в городе?
Герцог Гуннар захватил Дворец Сокола?
Командовать стражниками, после ранения Дражко, остался простой сотник. Глашатный Сташко не в счет, потому что он стар и откровенно слаб в воинских утехах. Сил у сотника достаточно, умения ему тоже не занимать у ростовщика под проценты, но вот хватит ли воли сопротивляться одновременно и Гуннару, отцу Рогнельды, и боярам? Не убоялся ли сотник последствий в ситуации, которую он до конца не знает?
Дражко попытался прислушаться к своим ощущениям.
Лежал он несомненно уже не на лестнице, где настиг его предатель-убийца,, а на широкой скамье, хотя и недостаточно широкой для его мощных плеч. Кольчуги и бахтереца на себе воевода не ощутил. И не мог понять, связан он или просто перебинтован.
Надо открывать глаза. Пусть он в плену, пусть связан, пусть готовят его к пыткам и издевательствам… Но незнание хуже боли. Мучительнее боли. Мысли о возможных бедах всегда страшнее самих бед.
И что случилось с Рогнельдой, которую доверил заботам воеводы Годослав? Если Гуннар взял штурмом Дворец до подхода подкрепления, которое вызвал из поместья Дражко, то он не пощадит дочь, отказавшуюся ему повиноваться…
