Он вновь повернул голову. Вторым ударом я ослепил его единственно действенным способом — угодив посохом в глазницу третьего глаза. Око разлетелось с хрустом — вместо ожидаемой вязкой сукровицы под ноги мне посыпались осколки. Зудящими руками я выдернул посох. От головы существа над уровнем человеческих глаз практически ничего не осталось.
Я увидел свое отражение в оставшейся паре глаз. Мой шлем угрожающе склонился, вычурный посох без труда вращался в бронированных серых перчатках, доспехи казались живыми от бегущих по ним змеек-молний, которые танцевали на проводниковых узлах ранца.
Меч Галео подвел черту. Навигатор развалился на части, не только разрубленный напополам, но разорванный в клочья гневом юстикара. Меня захлестнула сила, она затопила каждого из нас, когда наш лидер вернул одолженную энергию.
+ Это было глупо, Гиперион. Сосредоточься. +
Я не ответил. Вращающийся посох врезался в ближайших к нам нерожденных, проламывая глотки и пронзая кровоточащие глаза. Всякий раз, когда я выдергивал рукоять, оружие шипело. Руны, выгравированные на освященном серебре, дымились от каждого прикосновения.
Гибель навигатора отдалась холодным звоном. Я не услышал крика тщетной ярости, столь частого для нерожденных в последние секунды перед изгнанием. Слова Галео грозили обрести неприятный смысл, если из-за моего вмешательства демону удалось сбежать из тела до казни…
В этой битве время утратило власть над моими чувствами. Даже эйдетический разум был не в состоянии обработать тысячу инстинктивных действий, когда ты двигаешься быстрее, чем позволяет восприятие. Мой посох вращался и трещал, колол и крушил. Каждый удар был смертельным, таким же смертоносным, как от рубящего меча или опускающегося молота.
Они терзали нас, цеплялись за доспехи, пытались задавить числом. Один из них хотел схватить меня сзади за горло, отчаянным рывком ему удалось отстегнуть одну из застежек на воротнике. На глазных линзах вспыхнули предупреждающие руны, сигнализируя об утечке кислорода, как будто я сам не чувствовал, как из легких вырывается воздух.
К счастью, секундой позже давление исчезло, и я услышат мерный удар колокола, когда меч Галео пронзил демоническую кожу.
+ Я сказал сосредоточиться, + произнес он, его беззвучный голос был искажен от напряжения.
Ударом кулака я закрыл замок на воротнике и вновь сделал вдох.
— Мог бы и поблагодарить, — провоксировал я, из-за волнения мои слова одновременно прозвучали и психически. Это было самое большое неуважение, которое я когда-либо проявлял по отношению к юстикару, и мне стало неимоверно стыдно.
