Настоящие донские казаки тоже в эту кашу иногда совались. Но после похода царевича Димитрия, которого посадили они на Москве царем и который оказался Гришкою-расстригою, войско больше на Дону по городкам сидело. Каждый новый царь им жалование посылал — откупался, чтоб они в эту сумятицу не вмешивались.
7 января 1613 года открылся в Москве Земский Собор. Стали русские люди царя выбирать.
Претендентов было много. Издали требовал признать его законным русским царем молодой польский королевич Владислав, чьи войска только что отогнали от русской столицы. Шведы предлагали герцога Карла Филиппа. Сам спаситель Москвы, князь Пожарский, хотел стать царем и раздал людям, чтоб кричали за него, страшные деньги — 20 тысяч рублей.
Князь Дмитрий Трубецкой, казачий вождь, заранее остановился на дворе Бориса Годунова и устраивал там пиры для казаков, «моля их, чтоб быти ему на России царем и от них бы, казаков, похвален же был». Казаки на тех пирах пили и шумели и втихаря над Трубецким смеялись.
Помимо этих знатных воевод претендовали на русский престол один из Шуйских, князь Иван Голицын, князь Пронский, кабардинец князь Черкасский и другие достойные вельможи.
Еще одна партия была в те дни на Москве при большой силе. Иван Никитич Романов, Борис Салтыков да князь Борис Лыков подговаривали московских простых людей и казаков крикнуть царем юного Михаила Романова, сына «тушинского» патриарха Филарета.
Славен был Филарет среди вольных казаков тем, что пострадал от злодея Годунова, и он же, будучи в святом сане, окормлял все разбойное казачье войско в Тушинском лагере. А ныне то казачье войско сидело на Москве и выбирало царя.
И Трубецкой, и Пожарский, и Черкасский да еще и Мстиславский с Куракиным уперлись против молодого Михаила Романова намертво.
7 февраля объявили на Соборе перерыв на две недели. Ждали, что казаки разъедутся на службу или разбредутся воровать, чтоб без их давления посадить на Москве царем кого надо.
И тогда казаки сказали свое слово.
21 февраля многие вольные казаки осадили дворы Трубецкого и Пожарского, ворвались в Кремль на Земский Собор, и ругали там бояр, что не выбирают царя, чтоб самим властвовать. Бояре им стали говорить — вот восемь достойнейших, среди них будем выбирать. Но казаки закричали, что выбирать не надо, что царь Федор Иоаннович, умирая, «благословил посох свой» Федору Никитичу Романову, но поскольку Федор Никитич от мирской жизни отошел и обретался ныне в ангельском образе да еще и у ляхов в застенках, то выкрикнуть царем надо сына его — Михаила Федоровича.
