Теперь понятно. Казаки и атаманы запугали послов запорожскими разбойниками, задержали у себя в самом нижнем и самом опасном Черкасском городке и всю зиму прикрывались посольством от набегов азовских разбойников. Турецкому послу оказывались всевозможные почести и постоянно указывалось на недостойное поведение азовского сброда. И так до весны.
А с весны навалились на русскую землю новые беды.
В войске казачьем под Новгородом устроили перебор — кого на службе оставить и деньги платить, а кого в шею гнать и прежним владельцам вернуть. Войско, 30 станиц, тысяч пять, а то и больше, взбунтовалось и пошло на Москву. Шведский король Густав-Адольф, пользуясь этим, осадил Псков.
Да под Брянском объявился известный воин Александр Лисовский, рыцарь герба «Колючий Ёж», и пришлось собирать дворян и слать их с князем Пожарским выбивать оного Лисовского с русской земли. Долго Пожарский за этим всадником гонялся, но заболел и слег в Калуге, а Лисовский, покуролесив по московским землям, невредим ушел в Литву «после своего изумительного в военных летописях круга и надолго памятного в Московском государстве… С тою же чудесною быстротою действовали на отдаленном севере казаки малороссийские: такой войны, говорит летописец, от начала мира не бывало; не понимали русские люди, куда и как пробирались черкасы».
Да под Смоленском казаки соскучились воевать и стали разбегаться, кто на Дон, а кто к тому же Лисовскому. От семитысячного войска осталось две тысячи с половиной.
И под Москвой ребята атамана Баловнева говорили — если государь их не пожалует, то пойдут к Лисовскому в Северскую землю.
Еле-еле московские люди управились. Атамана Баловнева с ближними людьми заманили в июле в Москву якобы за жалованием и там обманом схватили, а войско казачье, оставшееся без главы, посекли и разогнали. Потом, в августе, и Баловнева с тридцатью шестью товарищами повесили.
Боялись казаков, а без них не могли. И потому многих разбежавшихся из-под Москвы казаков опять собрали и службу им дали. Набралось таких счастливцев 3256. Но многие ребята, над кем веревка завиднелась, сволоклись на Дон и рассказали про московскую измену.
Тут уж и Дон зашатался — «Мы тут от азовцев терпим, а они там…». И ударило Войско Донское на азовцев. Разорили казаки азовские предместья, разогнали рыболовов, отогнали стада и, выйдя на море, погромили несколько судов турецких. «Азовцы, — пишет Василий Сухоруков, — взаимено воровали и грабили, сколько удавалось им; и в таких упражнениях прошло лето 1615 года».
