4. И наконец, правящий класс может объединять военную и духовную (и возможно, иные) функции или четко разделять их между специализированными группами. Индуизм формально их разделил. Европейский феодализм иногда их объединял, например в рыцарских орденах.
Было бы любопытно на конкретных исторических примерах рассмотреть различные возможные комбинации, обусловленные выбором той или иной из вышеназванных альтернатив. Однако для нашего исследования гораздо важнее то общее, что есть во всех этих вариантах. Все правители оказываются в своеобразном поле напряжения между локальными общинами, которые по своему уровню субнациональны, и горизонтально расчлененным верхним сословием, или кастой, которое более чем национально. Они преданы тому слою, который гораздо больше заинтересован в отмежевании от тех, кто находится внизу, нежели в насаждении у них своей собственной культуры. Этот слой довольно часто выходит за пределы данной политической единицы, является надполитическим и конкурирует с государственной властью. Лишь иногда (как в случае с китайской бюрократией) он совпадает с государством, и тогда ему не чужд своеобразный национализм.
Единственное сословие, которое, можно считать, проводит определенную культурную политику в аграрном обществе, — это ученое сословие. Иногда, как в случае с браминами, эта политика имеет целью сделать свою и все прочие касты взаимодополняющими и взаимозависимыми. Они пытаются укрепить собственное положение, став незаменимыми, и взаимодополняющие роли, которые они отводят себе и непосвященным (отнюдь не претендуя на то, чтобы всех приобщить к своему знанию), формально препятствуют этому приобщению. Хотя брамины считают себя единственными авторитетами в отправлении культа, они не желают иметь подражателей. Им неугодна самая искренняя форма лести, подражание, хотя они его и порождают.
В других местах, например в исламских странах, ученое сословие со всей серьезностью берется за исполнение своих миссионерских обязанностей по отношению к недостаточно стойким «братьям по вере». Здесь нет обычая, предписывающего одним молиться, другим сражаться, а третьим работать и не допускающего смешивания этих сфер деятельности. Что касается религии, то она каждому разрешает совмещать все три занятия, если позволяют способности и сила. Этот скрытый эгалитаризм играет очень существенную роль в успешном приспособлении ислама к современному миру.
Таким образом, ни с формальной, ни с политической точки зрения здесь ничто не мешает проводить религиозно-миссионерскую культурную политику a outrance
