Начинается новая талия. Гардемарин, долго выбирающий карту, изрекает:
— Десятка бубен в цвете и в масть по полтиннику око.
— Ты знаешь ли, — обращается к нему артиллерист, — что эта карта может выйти очень большая?
— Знаю, — сердито отвечает моряк и впивается глазами в карты, равномерно падающие направо и налево.
— …Шесть, семь, восемь, — шепчет он, считая абцуги.
— Да чего считать, на двадцатом абцуге направо в цвет и в масть, — говорит артиллерист.
— Типун тебе… да на! — вскрикивает гардемарин.
— Десять да одиннадцать абцугов — двадцать один, пять за круглое — двадцать шесть, в цвет — вдвое… Пожалуйте двадцать шесть рублей, — обращается он к Александру Ивановичу.
— Да вы запишите за мной и идите углом, — советует тот, тщательно раскладывая колоду четырьмя кучками и складывая потом кучки крест-накрест.
Как все игроки, он суеверен и придерживается известных правил при тасовке, как-то: раскладывания на четыре кучки, снятия одной карты снизу и т. д.
Комендант, до этого времени сидевший и смотревший только на игру, выбрал карту, положил под нее что-то и, подвинув к банкомету, невиннейшим тоном заявил:
— Под картой фигура.
Публика пришла в оживление.
— Ох, брандера подпустил, — вздохнул Александр Иванович и начал метать.
Король упал направо, но В-ов покачал отрицательно головой; дама была дана, но и на этот раз на вопросительный взгляд банкомета последовал отрицательный кивок коменданта.
— Сойдите с карты, — предложил Александр Иванович.
— Что вы, Бог с вами, из-за чего я буду вам дарить, — возразил с улыбкой комендант.
— А вот я вас сейчас накажу за самоуверенность, — ответил банкомет и… положил валета налево.
В — ов, не торопясь, открыл карту, и Александр Иванович, к своему ужасу, узрел под картой портрет Екатерины Великой!
— Банк сорван, я думаю, — сказал гардемарин, — но я раньше получаю двадцать шесть рублей.
Тяжко вздохнув, подвинул банкомет кучку денег своему счастливому сопернику и полез в карман за новой двадцатипятирублевкой.
Полковник В-ов отдал моряку двадцать шесть рублей и, подозвав вестового, подал ему десятирублевую бумажку с приказанием принести три бутылки пива; бутылка пива в это время стоила у нас в Бендессене три рубля. Цена хорошая, не правда ли, читатель?
— Ну-с, господа, новый банк, авось он будет долговечнее старого, — проговорил Сл-кий, приготовив карты.
— Ва-банк, — крикнул моряк.
— Ну и убьют, — философски заметил артиллерист, все время стоявший позади него.
