Фишл все более и более воспламенялся и приходил в экстаз. Эля не на шутку перепугался.
— Извини меня, пожалуйста, — взмолился Эля, — я, право, не из тех; я хоть и не бог весть какой ученый, но я верю, всему верю… Я даже рад, что так случилось, что настал конец, право, рад. Только меня это смущает, что… ведь я, если сказать правду, не больше, как бал — мелохе — ремесленник, простой, то есть сапожник, а ты… ты сам мессия!..
— В том‑то и дело, что ты, по скромности своей, считаешь себя ничтожеством, между тем как по — настоящему тебе следовало бы гордиться твоим завидным положением.
Эля смотрел на него во все глаза. Фишл опять раскрыл Ветхий Завет, отыскал третью главу пророка Малахии и велел ему прочитать и перевести на жаргон двадцать третий стих. Эля громко читал: «Се я посылаю вам Илью — пророка пред наступлением дня Божия великого и грозного».
Фишл спрятал томик Священного Писания в карман, устремил на Элю испытующий взор и промолвил:
— Ну, что ты теперь скажешь, милый друг?
Мозги Эли сильно работали над этим вопросом. Его нервы и без того были ужасно напряжены. Что ему было сказать? Чудеса, да и только! Сказано — мессианское время. А впрочем. Нет…
— Что так долго думаешь? — накинулся на него нетерпеливый Фишл. — Не прикажешь ли разжевывать тебе каждое слово и в рот тебе класть? Как тебя зовут?
— Меня?.. Эля.
— Нет! По — древнееврейски?
— По — древнееврейски? Илья…
— Ну, теперь понял?
Друзья бросились друг другу в объятия. Между ними тогда только завязалась горячая беседа.
О чем говорили они?
Спросите небо, землю, лес и птиц.
Когда они выходили из лесу, то солнца уже не было, и чудная ночь, сгущаясь, стала надвигаться, как туча окутывая землю своею мглой и высыпая на небе одну за другою свои брильянтовые звезды.
В застывшем воздухе сильно пахнуло сыростью, пронизавшей наших юных мечтателей, которые возвратились домой уже поздно вечером, один — мессией, а другой — Ильей — пророком…
Глава четвертая,
из которой читатель узнает начало и конец рассказа
Тяжелое время — время бедствий и испытаний настало для наших героев- самозванцев.
Фишла, как и следовало ожидать, приняли за сумасшедшего, и даже не особенно удивлялись этому, так как и раньше некоторые близкие ему люди считали его маньяком, судя по его рассеянности и странностям. Но прежде говаривали, что у него «открытые мозги». Теперь же не подлежало сомнению, что несчастный Фишл свихнулся, так как с пришествием настоящего мессии воздух должен наполниться трубными звуками — «бекойл — шойфор», кости покойников должны совершить подземное путешествие в Святую землю («гилгул ацомойс»), мертвые должны воскреснуть («тхияс — гамей — сим») и еще многое другое. А тут какой‑то ха — риф всенародно объявляет себя мессией, богомазаным спасителем евреев. Так‑то мы тебе, братец, на слово и поверим? Как же — с! Держи карман…
