Сейчас заостренные пальцы второй руки теребят никелированные шляпки гвоздей: подушечки указательного, среднего и безымянного пальцев скользят туда и сюда по трем гладким, выпуклым поверхностям. Средний палец вытянут вертикально, по направлению к вершине кожаного треугольника; безымянный и указательный наполовину согнуты, чтобы коснуться двух других гвоздей. Вскоре в шестидесяти сантиметрах влево те же три тонких пальца начинают предаваться тому же занятию. Самый левый из этих шести пальцев – тот, на котором кольцо.
– Значит, Кристиана не поедет с нами? Как жаль…
– Нет, она не может, – говорит Фрэнк, – из-за ребенка.
– Кроме того, на побережье жара ощущается еще сильнее.
– Да, это правда, там тяжелая жара.
– Но, может быть, она все же надумает. Как она сегодня чувствует себя?
– Все так же, – говорит Фрэнк.
Низкий голос второго шофера, который напевает туземную мелодию, достигает трех кресел, расставленных посередине террасы. Хотя этот голос и приходит издалека, его узнаешь без труда. Огибая дом сразу с двух сторон, он достигает слуха одновременно и справа, и слева.
– Все так же, – говорит Фрэнк.
А*** настаивает, полная участия:
– Но в городе она сможет посетить врача.
Фрэнк приподнимает левую руку от подлокотника, обтянутого кожей, не отрывая при этом локтя, и тут же замедленным движением опускает ее на прежнее место.
– Она уже посетила достаточно врачей. Она принимает столько лекарств, будто…
– И все же можно было бы попробовать что-то еще.
– Но она утверждает, будто дело в климате!
– Все говорят: «климат», но ведь это ничего не значит.
– Приступы малярии.
– Есть ведь хинин…
Обменялись пятью-шестью фразами по поводу того, сколько доз хинина следует принимать в различных тропических зонах в зависимости от долготы, широты, близости моря, наличия лагун и т. д… Потом Фрэнк возвращается к пагубному воздействию хинина на героиню африканского романа, который А*** как раз читает. Потом он делает намек – малопонятный для того, кто даже не листал книгу, – на поведение мужа, который виновен по меньшей мере в небрежности, по мнению обоих читателей. Фраза заканчивалась: «уметь ждать», или «чего ждать», или «пора ей дать», «в спальне кровать», «черный поет опять», или неважно как.
Но Фрэнк и А*** уже далеко. Речь уже идет о молодой белой женщине – о той же самой, что раньше, или о ее сопернице, или о какой-то второстепенной героине? – которая расточает свои милости туземцу, может быть, даже не одному. Фрэнк чуть ли не упрекает ее в этом:
