Образ А*** снова стерся. Чтобы вновь обрести его, нужно направить взгляд по оси первого окна: она стоит перед большим бюро, у дальней стены. Приоткрывает верхний ящик и склоняется над ним, долго ищет справа какой-то предмет, который от нее ускользает; роется обеими руками, сдвигает связки и шкатулки, постоянно возвращаясь к тому же самому месту, – впрочем, может быть, она просто разбирает вещи.
Там, где она стоит, между дверью в коридор и большой кроватью, лучи с террасы могут настигнуть ее, пройдя через любое из трех распахнутых окон.
Беря свое начало на балюстраде, в двух шагах от угла, наклонная полоса света проникает в комнату через второе окно, наискось перерезает ножку кровати и достигает бюро. А*** выпрямляется, разворачивается в сторону светлой дорожки и немедленно скрывается у той части стены, которая разделяет два оконных проема и к которой прижался громадный шкаф.
А*** возникает через миг в левой створке первого окна, перед письменным столом. Она открывает кожаный бювар и наклоняется вперед, бедром опираясь о край стола. Эти широкие бедра снова мешают проследить, что делают руки, что они держат, что берут или что кладут.
А*** видна сзади, в три четверти, как и раньше, хотя и с другой стороны. Она все еще в утренней одежде, но волосы, не уложенные и не сколотые, уже тщательно причесаны; они блестят в ярком свете, когда при повороте головы смещаются мягкие волнистые пряди и тяжелая черная масса падает на обтянутое белым шелком плечо, в то время как силуэт удаляется в глубину комнаты, двигаясь вдоль стены, граничащей с коридором.
Кожаный бювар, лежащий на середине широкой стороны стола, как обычно, закрыт. Над полированной поверхностью древесины уже не сверкают черные пряди. Только на задней стене на почтовом календаре выступает из серых тонов громада белого корабля.
Сейчас комната как будто пустая. А*** могла бесшумно открыть дверь в коридор и выйти, но вероятнее всего, что она все еще там, хотя вне пределов видимости, в мертвой зоне, заключенной между этой дверью, громадным шкафом и углом стола: последнее, что можно на нем рассмотреть, – фетровый кружок, подставку для лампы. Кроме шкафа, в этом убежище стоит лишь один предмет мебели (кресло). И все же замаскированный выход, сообщающийся с коридором, салоном, двором, шоссе, умножает до бесконечности возможности бегства.
Грудь и плечи А*** вырисовываются в уменьшенной, убегающей перспективе в амбразуре третьего окна, на западном торце дома. Значит, она в какой-то момент должна была оказаться на виду, перед ножкой кровати, прежде чем попасть во вторую мертвую зону между туалетным столиком и кроватью.
