— Настасья… как тебя по батюшке-то?
— Ивановна, государь.
— Так вот, Анастасия Ивановна, ты небось догадываешься, зачем я тебя позвал.
— Ой, да где же нам, с нашим скудным-то умишком? Ведь быть не может, чтобы ты захотел от старой бабы Насти в сердечных делах помощи, тебе же только мигнуть — и первые красавицы сюда толпой побегут, локтями толкаясь. Али будущее свое знать хочешь, чтобы я тебе его погадала?
— Ничего так, неплохо убогой притворяешься, — оценил Сергей, — а погадать тебе я и сам могу, причем без ошибки. Значит…
Новицкий воздел глаза к потолку, выдержал паузу и загробным голосом начал:
— Вижу! Вижу я всего три варианта будущего рабы божьей Анастасии, а никаких других там вообще нет. Первый — это если оная раба божья и дальше будет валять дурочку. Тогда ее просто сейчас вышибут из дворца, и все. Но зато ежели она всерьез соберется служить молодому царю, то ждут ее деньги большие, звания высокие да милость царская. Ну, а коли она всего этого не оценит и захочет чего-нибудь на стороне, то прикопают бабушку, да так, что даже я не буду знать, где именно. И как тебе мое гадание?
— Отменно, государь, тебе сейчас сам Нострадамус позавидовал бы. Думаю, поняла я, какой службы ты от меня хочешь, но все же лучше сам это скажи, своим царским словом.
— Хм, не такая уж это и простая задача, но попробую. Итак, я вообще-то любопытный. И если меня что заинтересовало — про кого угодно, то должен быть человек, который быстренько все разузнает, проверит и мне расскажет. Но это даже не полдела, а скорее только треть его. Тот человек сам должен соображать, что именно будет мне интересно, что может принести пользу, а что вред. И разузнавать все это, не дожидаясь специальных указаний. Наоборот, регулярно докладывать, что вот такие-то люди вроде как что-то задумали, и не вышло бы чего худого, если это так оставить. Разумеется, если видится не худое, а хорошее, то про это тоже докладывать надо. Возьмешься за такое дело?
— Ох, и куда же я, старая, денусь…
— Я не неволю, откажешься — ничего тебе не будет, даже рубль дам за беспокойство. Ну, а раз этот рубль тебе не нужен, то, может, сама скажешь, что за вопросы у меня есть прямо сейчас?
— Так ведь ответы я знаю не на все три, а только на первый и последний.
— Вот те раз… а как ты догадалась, что вопросов будет именно три?
— Мы с тобой, государь, всего ничего разговариваем, а ты уже и предсказание свое на три части поделил, и пожеланий было три, если в них вдуматься. Вот я и подумала — вопросов тоже будет три. Первый — что за человек этот твой Афоня Ершов. Правильно я решила или глупость сморозила?
