Но зато сегодня каждый мерзавец может гордиться тем, что он совершал саботаж или измену против Германии.
Одна читательница озабоченно спросила меня, не скачусь ли я к новому антисемитизму? Совсем наоборот! Я забочусь о том, чтобы с евреями обращались как со всеми другими, и они не могли бы требовать привилегий. Так как только привилегии и ложь, которая распространяется определенными господствующими в мире еврейскими кликами, приводят к новому антисемитизму. Господин Визенталь делает для антисемитизма больше, чем я.
Каждый приличный еврей будет приветствовать наш поиск правды и поэтому также и этот труд. Так как, издавая этот сенсационный отчет, мы не разжигаем национализм или ненависть, а служим правде, и только правда освободит нас и других. И только действительно совершенную несправедливость можно исправить или простить. Однако выдуманная несправедливость неизбежно порождает новую ненависть и становится горючим материалом.
Речь здесь, однако, идет вовсе не о преуменьшении или преувеличении потерь или преступлений. Речь идет о психическом выздоровлении нашего народа. Ведь нас обвинили в самых больших преступлениях в истории человечества: а именно, в том, что мы преднамеренно развязали мировую войну и убили миллионы невинных людей. И если бы у нас были время и возможности, то мы искоренили бы также и все прочие «порабощенные» народы.
Тот, кто может переступить через такой упрек и перейти к обычным делам, у того нет ни сердца, ни души! Теперь свидетели вдруг встают и говорят: Это вовсе не так! Германия не хотела войны, и не начинала ее, а была принуждена к ней ее смертельными врагами. Гитлер вовсе не хотел убивать евреев и никогда не отдавал приказ об их искоренении, также не приказывал он искоренять и другие народы. Устройств для убийства людей газом никогда не существовало. Это все изобретения патологических мозгов. Почти все т. н. судебные процессы по делам военных преступников и процессы о концлагерях были проведены с использованием лжесвидетелей и поддельных документов!
Каждый подсудимый радуется, когда его оправдывают, или если даже выявляется, что преступление, в котором его обвиняют, вообще не было совершено.
Мы, немцы, должны были бы ликовать, если сегодня встречаются свидетели, которые могут доказать, что Освенцим был не машиной для массовой смерти, а огромным предприятием для производства вооружений. Что с заключенными обращались, как правило, прилично, и посторонние могли посещать лагерь в любое время. Но большинство наших земляков реагирует, однако, совсем иначе. Они действуют так, как будто их хотят лишить самого прекрасного послевоенного переживания: их комплекса вины. Когтями и зубами они цепляются за вину немцев. Это прямо-таки неповторимый феномен в истории человечества. В любом другом народе такая реакция была бы невообразима. Можно обозначить это только как глубокую психическую болезнь. Так как это ненормально, что кто-то непременно хочет быть виновным.
