Особая память детства… Ну почему она сохранила именно то, что захотела сама, не спросившись у хозяйки?.. Лёке хотелось запомнить что-нибудь другое. Но этого права ей не предоставили.
Прошлое, завязанное на родном городке и мальчике Гоше, теперь стало далеким, вроде первого пути в школу с огромным букетом гладиолусов, которые оказались размером чуть ли не больше Лёки…
Она стеснялась петь на людях. И радовалась, когда удавалось спрятаться где-нибудь в саду или уединиться в комнате, где никто тебя не видит и не слышит, и вволю напеться. Лёка даже не мечтала стать певицей, потому что понимала — она боится сцены и множества зрительских любопытных недобрых глаз. Она завидовала подругам, которые запросто, никого не стесняясь, отчаянно фальшивя, во всеуслышание распевали «Привет» или «Америка-разлучница…». Это было ужасно, но они не стеснялись. Как бы Лёке так научиться?..
Однажды она случайно выдала себя матери, проговорившись, что хочет петь, а не просто играть на пианинке.
— Ну, так спой мне! — тотчас предложила мать. — Я с удовольствием послушаю.
Лёка стояла посреди комнаты в тяжелой растерянности, вся красная, и комкала край юбки.
— Что же ты? — насмешливо улыбнулась мать. — Если уж не решаешься петь мне, как же собираешься давать концерты на публике?
А Лёка и не собиралась. Только очень хотела… И продолжала петь в одиночку.
Но как-то летом ее подслушал соседский мальчик Гоша, кудрявый, тоненький, напоминающий девочку. И такой же нежный и слабый, как девчонка. Лёка его немного презирала, но виду не показывала.
Сейчас он выглядел, как размякшее на солнце мороженое. От жары или от Лёкиного пения?.. Хорошо бы от второго…
— А я не знал, что ты так здорово поешь, — удивленно протянул Гоша. — Вот, возьми, это тебе!
И сунул Лёке в руку несколько конфет. Это был первый в ее жизни подарок поклонника.
— Спасибо, — кивнула Лёка и осторожно справилась: — А тебе и правда понравилось, как я пою?
— Ты думаешь, я обманываю?! — обиженно воскликнул Гоша.
— Нет, что ты! — торопливо попыталась замазать свою оплошность Лёка. — Просто… понимаешь… мне еще никто никогда не говорил, что я хорошо пою…
— А ты многим пела? — вполне разумно поинтересовался Гоша.
Лёка смутилась.
— Вообще-то нет… — пробормотала она. — Кому мне петь?..
— Тогда пой теперь мне! — великодушно предложил Гоша. — Я буду тебя слушать, сколько надо.
