— Ну если ты собираешься разговаривать со своими будущими родственниками в таком духе, — заметил граф, — не сомневаюсь, что они придут в ужас.
— Я стараюсь делать вид, что мне все нипочем, — призналась Онора, — но на самом деле дрожу от страха как осиновый лист.
— Тогда держись ко мне поближе, а родственников герцога предоставь своей тете. Она с ними получше нас с тобой разберется.
Когда граф говорил с ней вот так, по-дружески, Оноре казалось, будто это папа, живой и здоровый, стоит рядом.
Несмотря на свои страхи, она вошла в гостиную с улыбкой на губах, и гостям показалось, что к ним ворвалась сама весна.
И снова жениху с невестой пришлось выслушивать многочисленные поздравления, снова в их честь звучали тосты, а герцог произнес ответную речь.
Когда ужин закончился, гости перешли за карточные столики. Оноре показалось, что герцог направляется в ее сторону, но тетя была начеку.
— Надеюсь, ты умеешь играть на рояле? — недовольным тоном спросила она.
— Да, тетя Элин.
— Тогда пойди и что-нибудь сыграй. Все лучше, чем сидеть без дела. Только не барабань слишком сильно по клавишам, а то, чего доброго, помешаешь игрокам в бридж.
Онора послушно подошла к роялю, стоявшему в алькове комнаты, в которой гости собрались после ужина.
Эта комната примыкала к роскошной гостиной, где они ужинали, и — как позже узнала Онора — всегда использовалась для игры в карты.
На стенах висели прекрасные картины, однако Онора решила рассмотреть их попозже. Она уселась на стул, стоявший перед роялем. От ее внимания не ускользнуло, что герцог и ее тетя оказались единственными незанятыми людьми во всей компании. Они о чем-то тихонько шептались, и Онора могла лишь надеяться, что не о ней. Отогнав эти неприятные мысли, она послушно начала играть и в ту же секунду забыла обо всем на свете.
Музыка была ее страстью. Каждый год Онора занимала первое место на представлениях в школе, хотя в доме тети никто не удосужился спросить ее об этом.
В игре на пианино Онора делала поразительные успехи, и мать-настоятельница предложила ей брать дополнительные уроки музыки вместо того, чтобы зря тратить время на рисование, в котором Онора была не особенно сильна.
Онора была этому только рада. Музыка, которую ее учитель-итальянец считал самым важным в жизни — важнее, чем хлеб насущный, — приносила ей истинную радость.
«Музыка призвана не только услаждать твое сердце, — любил говорить учитель, — но и сердца тех, кто тебя слушает. Поэтому старайся вкладывать в нее всю свою душу».
