Дине было лет восемь. Как-то зимой, накатавшись с друзьями с горок на крутом берегу замерзшей речки, она в сумерках возвращалась домой по расчищенной бульдозером дороге, соединявшей город с Сельхозом. Так они называли поселок за речкой, где и был расположен сельхоз — городское сельское хозяйство, с двухэтажными белыми жилыми домами, конюшнями и коровниками, хранилищами для овощей и силоса и бескрайними, как тогда казалось Дине, полями.
До первых домов оставалось совсем немного, и Дина уже различала светящиеся абажуры в окнах и горшки с цветами, стоящие на подоконниках. Вдруг впереди из-за поворота появилась стая собак. Их было около десяти, наверное. Они шли ей навстречу. Шли ленивой сытой трусцой, изредка внюхиваясь в снег по краям дороги и игриво задирая друг друга. Они возвращались с городских помоек — школьных, детсадовских, больничных, — где всегда можно поживиться послеобеденными объедками.
* * *
Дина не боялась собак до тех пор, пока прошедшим летом в Анапе ее не покусал симпатичный рыжий пес Бобик. Бобик был на вид очень мирным и жил в деревянной будке на цепи во дворе у хозяев, у которых они с мамой, маминой подругой тетей Альбиной и ее сыном Сережей снимали комнату. Дина знала, что на ночь эту цепь пристегивают к натянутой вдоль забора проволоке и таким образом Бобик охраняет большой хозяйский фруктовый сад, двор и дом. Еще Дина знала, что к будке Бобика подходить нельзя — об этом всех своих постояльцев предупреждали хозяева. Но Дину обманул мирный вид пушистой рыжей лайки с черной мордой и блестящим черным носом, дружелюбно виляющей закрученным в бублик хвостом. Как-то она подошла к будке, села на корточки и стала разговаривать с Бобиком. Тот сидел боком к Дине, повернув к ней милую улыбающуюся физиономию с высунутым языком и метя виляющим хвостом мелкую белесую пыль. Когда Дина поняла, что Бобика оклеветали, что вовсе он не злой, а очень даже добрый, и протянула руку, чтобы погладить его рыжую с черным холку, Бобик вдруг с рычанием на нее накинулся, повалил на землю и зубами впился ей в грудь. Наверное, она закричала — Дина не помнит. Помнит только, как хозяин со странным именем Никандр Никандрович хлестал Бобика сложенной в несколько раз толстой, как канат, веревкой. Потом мама каждый день водила Дину в больницу, где той делали уколы в живот. И еще ей зашили на груди рваную рану от острых зубов Бобика, заклеили ее пластырем, и у Дины на этом месте осталась белая незагоревшая кожа.
