— Полуавтомат?.. Как это?!
— Я билет взяла, подготовилась, подхожу, сажусь, а он мне говорит: «Я в ваших знаниях не сомневаюсь и тратить на вас время не намерен». Даже в черновики не посмотрел.
Вера ругнулась и добавила:
— Во изверг! Нет чтоб сразу…
— Одно слово: Кокон! — добавила Валя.
— А вы знаете другого преподавателя, который так же свою науку любит?.. — возразила Дина.
— Баб он любит, а не науку, — перебила Вера.
— Ну… вообще-то, конечно, не такой уж он и изверг… — вставила Валя. — Я помню, на первой лекции так себя подал, что хоть сразу из института уходи, а потом сам же мне на экзамене помогал…
— А его юмор? — Дине почему-то вдруг захотелось говорить о Константине Константиновиче. — Его шуточки по всему институту гуляют!
— Это да! — поддержала Дину Валя. — И ведь сам не повторяется никогда… не то что этот… по научному коммунизму… как пошутит, так не знаешь, куда деваться…
Вера мечтательно закатила глаза:
— Да… Кокона, конечно, и после института не забудешь! Луч света в темном царстве! — Потом опомнилась и взялась за книгу. — Ладно, харэ трепаться, последний экзамен еще сдать бы с первого захода!
Дина вытянулась на постели, закинув руки за голову.
— Зубрите, девочки, а я отдохну. Чаю захотите, скажете.
Она посмотрела на цветной портрет Муслима Магомаева, песни которого очень любила, особенно пластинку на итальянском языке. Портрет был вырезан ею из какого-то журнала — кажется, из «Советского экрана» — и висел как раз напротив Дины, на торце стенного шкафа, где расположились еще несколько портретов, имеющих каждый свою историю.
Вот Жан Маре на глянцевой фотокарточке, которую Дина вымолила у своей тети и которую той подарила ее подруга. В нижнем углу карточки стоит автограф, сделанный синими чернилами. И хоть тетя Ира пыталась объяснить Дине, что это никакой не автограф Жана Маре, а подпись эту ее подруга сделала сама, Дина не желала в это верить.
Рядом — жуткого качества, переснятый с крошечного снимка и увеличенный до размера журнальной страницы, снимок Анны Маньяни из фильма, который Дина не смотрела. Она увидела однажды в журнале небольшую статью об итальянской актрисе с красивым именем, так соответствующим ее необыкновенной внешности. Статью иллюстрировали несколько черно-белых кадров из фильмов с ее участием. Тот, что висит сейчас на шкафу, — лицо актрисы в контрастном освещении — понравился Дине больше всех, и она попросила лаборанта из школьного кабинета физики переснять и увеличить этот портрет.
