— Как ты, малышка? — поинтересовался папа. Дверь зашипела, открываясь, и один из солдат спрыгнул наружу. — Держись за руку этого человека, когда будешь выходить.
Мистер Рэмси наклонился к ее уху:
— Кристабель, я буду рядом с тобой. Твой папа и я уверены, что все будет в порядке.
Но Кристабель уже знала много ужасных вещей об этих взрослых. Иногда они говорили, что все будет хорошо, но сами не знали, будет ли на самом деле все хорошо. Они только так говорили. Всегда может произойти что-то плохое, даже с маленькими девочками.
Особенно с маленькими девочками.
— Очень удобно, — сказал капитан Рон, когда дверь в стене гаража скользнула в сторону, но радости в его голосе не слышалось. — Наш личный лифт в президентские покои[4].
Что значит покои? Кристабель заплакала. «Покойник». Она уже слышала это слово. Она не помнила, что оно означает, но была уверена, что это должно означать что-то связанное с казнью. Она знала об этом — она видела в сети намного больше, чем думали ее родители. «Сладкая казнь», вот что на самом деле ее ждет. Она спросила себя, будет ли это отравленная конфета, или еще что-нибудь, что дают плохим детям — может быть отравленное яблоко, как Белоснежке.
Папа коснулся ее волос, ласково провел рукой по затылку.
— Не плачь, дорогуша. Все будет хорошо. Рон, она должна идти с нами? Может быть отложим встречу, пока мать или кто-нибудь другой не заберет ее?
Кристабель изо всех сил вцепилась папе в руку. Капитан Рон только пожал могучими плечами.
— Майк, у меня приказ.
В лифте было жарко и душно из-за набившегося в него народа: она сама, папа, мистер Рэмси, капитан Рон и еще два солдата. Но Кристабель не хотела, чтобы лифт останавливался, и не хотела знать, на что похоже это отравленное лакомство. Когда дверь звякнула и открылась, она опять заплакала.
Однако, вопреки ее ожиданиям, комната за лифтом вовсе не походила на ужасные серые тюрьмы, которые она видела в сетевых шоу, вроде Зельмо и Недра в «Ненавидь мою жизнь». Капитан Рон назвал это отелем, и, действительно, так это и выглядело — большой, просто огромный гостиничный номер размером с лужайку перед их домом, с голубым ковром на полу, тремя диванами и столами, огромным экраном во всю стену, маленькой кухонькой в дальнем конце и несколькими дверьми. На одном из столов стояла ваза с цветами. Единственным, кто соответствовал ее мрачным представлениям об этом месте, оказался громадный человек в темных очках, который ждал их в дверях. Другой, похожий на первого, сидел на диване, но при их появлении встал. На обоих были забавные черные пиджаки, облегающие, с небольшим блеском, а еще на груди и на боку висели какие-то штуки, похожие на оружие или даже на кое-что похуже — еще более непонятное и более страшное.
