Сэм опустила глаза, не в силах выдержать взгляд Рени.
— Чизз, — сказала она после долгого молчания, и это прозвучало как смерть. — Я попытаюсь. Но я не собираюсь разговаривать с ним.
— Прекрасно. — Рени с трудом встала на ноги. — Пошли. Я привела тебя сюда вовсе не для того, чтобы поговорить с глазу на глаз. Мы должны…
Она прервалась, увидев силуэт, медленно обходивший один из обломанных каменных столбов, из которых и состоял этот безжизненный ландшафт. Красивый молодой человек тоже остановился, уставившись на них пустым взглядом, как золотая рыбка в аквариуме.
— Что, черт побери, ты хочешь? — спросила его Рени.
Темноволосый мужчина какое-то время молчал.
— Я… Рикардо Клемент, — наконец сказал он.
— Мы знаем. — Да, его мозг был поврежден, но это вовсе не означало, что Рени должна была жалеть его. Перед тем, как на Церемонии все пошло вкривь и вкось, он был одним из этих убийц, членом Грааля, как и Жонглер. — Уходи. Оставь нас одних.
Клемент медленно мигнул. — Как хорошо… быть живым. — Еще одна пауза, и он исчез среди камней.
— Это совершенно ужасно, — жалобно сказала Сэм. — Я… я не хочу больше быть здесь, Рени.
— Я тоже, — Рени потрепала ее по плечу. — Вот почему мы должны идти, найти путь домой. И не имеет значения, насколько мы хотим сдаться. — Она опять схватила руку Сэм и сжала ее, пытаясь заставить Сэм выслушать и понять ее слова. — Не имеет значения, насколько. Давай, девочка, вставай на ноги — мы должны набрать камней побольше.
!Ксаббу, используя уже принесенные камни, соорудил что-то вроде стены вокруг голого сима Орландо, и это напоминала скорее гроб без крышки, чем погребальную пирамиду. Псевдо-камни, как и все остальные вещи на вершине черной горы, медленно изменялись: с каждым прошедшим часом они все больше и больше походили не на предметы, какими им полагалось быть, а на трехмерные эскизы предметов. Однако сим Орландо, Ахиллес, сохранял сверхъестественный натурализм: лежа в импровизированной могиле он выглядел погибшим полубогом.
Вглядевшись в пустую оболочку своего друга, Сэм опять заплакала.
— Он умер, да? Я бы не хотела, чтобы это было правдой, но вы все так чувствуете, верно?
Рени вспомнила наполненные болью черные месяцы после смерти матери.
— Да. Ты увидишь и услышишь его, где бы он ни был. И через какое-то время тебе полегчает.
— Мне никогда не полегчает. Никогда. — Сэм наклонилась и погладила каменную щеку Орландо. — Но он мертв, разве не так? По-настоящему мертв.
