Термины, просторечия и канцеляриты — лексика довольно узкого применения. Каждое из этих слов несет сильную нагрузку, гораздо большую, чем слова нейтральные. Они протаскивают за собой в текст целую толпу, если можно так выразиться, родственников: за каждым — большой хвост ассоциаций. Эти ассоциации необходимо отслеживать и отдавать себе в них ясный отчет. Понимать, нужны они в тексте или не нужны.
Когда вы пишете «потоком», когда гонитесь за возникшими в душе образами, мыслями, картинками, — могут проскочить какие угодно слова. Но потом — да и в процессе написания тоже, — необходимо трезво и холодно прочитать: необходимо вам такое слово или нет, необходим вам такой прием или нет, на месте стоит запятая или не на месте. Я категорически против чисто интуитивного творчества, автор должен иметь холодную голову, как идеальный чекист.
Отдельно следует поговорить о ругательствах.
Начну с неприличных слов. Да, я их употребляла в печатном тексте. В двух вещах: в «Мракобесе» и «Вавилонском цикле». Если посмотреть на дату написания, то можно увидеть, что они писались практически одновременно: 1994-95 годы. Это было время создания «Третьего романа», принципиально новой вещи, написанной после серьезного внутреннего перелома. Очень важно отметить, что это вещи, написанные исключительно для себя, не на заказ. Еще одна их особенность — они были экспериментальными. Попросту говоря, я проверяла, «как далеко можно зайти слишком далеко». Практика показала, что можно зайти куда угодно, однако мне не очень понравилось. Сейчас я уверена, что могла бы написать эти вещи вообще без нецензурных выражений, создав имитацию — причем имитация работала бы не хуже, а, может быть, и лучше прямого мата. Есть эти выражения и в «Анахроне» — причина та же, мы писали мэйнстрим, и при том не боялись заходить слишком далеко. Причем при подготовке второго тома для публикации Беньковский сократил обсценную лексику до минимума, и я его поддержала.
То есть, говоря коротко: да, я использовала обсценную лексику; да, без нее запросто можно обойтись, используя имитацию; нет, ничего особенного она тексту не придает, т. к. смысл не в ней — она лишь приправа, и при том чересчур острая для некоторых читателей.
В межавторском проекте, в фэнтезийном проекте, который предназначен для отдыха и нередко для чтения подростками, обсценная лексика, на мой взгляд, недопустима. Пользуемся имитацией, она ничуть не хуже.
А вот теперь — об имитации.
