— А если мы все-таки достанем денег? — Внезапно они загорелись энтузиазмом.
— Дело ваше, — сказал кучер. — Если придете, отыщете меня здесь.
Они дошли до ворот. Смотритель гремел ключами.
— Вы тоже из тех, которые тут пробежали?
— Нет, — сказал кучер.
— Да, — крикнули дети, но кладбище уже осталось позади. Ворота за ними закрылись.
— Послезавтра к вечеру уезжаем от дальнего кладбища. Жду у ограды. Послезавтра, — в последний раз повторил кучер.
Послезавтра. Это не ошибка? Жить договорились на послезавтра и умереть на послезавтра. А все ли в порядке с этим свиданием? Может быть, вообще все на свете как этот договор с чужим кучером? Как условленная встреча у кладбищенской ограды? Радость о том, что будет послезавтра, и страх перед тем, что будет послезавтра?
Послезавтра — это был как раз тот день, начиная с которого в их районе отказывали от квартир таким, как они, и об этом всех предупредили заранее. «Гонят, как собак», — сказала бабушка.
А завтра было кануном этого дня.
В этот последний день кроткая рассеянность детей перешла все границы. И бабушка обвинила Эллен в том, что книжный шкаф до сих пор не продан. Этот старый книжный шкаф, — его ценность составляли мечты тех, кто рос и умирал, а цена определялась притязаниями вымогателей. Кому это можно было объяснить?
— На переезд нам нужны деньги, — объяснила бабушка перед уходом. — Шкаф необходимо продать.
— На переезд, — повторила Эллен. — На какой переезд? — Оставшись одна, она беспокойно обошла на цыпочках все комнаты, словно предательница, которую предали.
Карета ждет у последнего кладбища. Шкаф необходимо продать. По какой цене продают то, что любят?
— Тебя — за деньги, — объяснила Эллен книжному шкафу, — а деньги — за то, чтобы доехать до границы. Ты должен меня понять, тебя — за то, чтобы добраться до границы!
Она попыталась обнять его обеими руками.
Первый покупатель ушел, потому что никак не мог постичь связи между мечтой и сделкой, второй ушел, потому что в углу старого шкафа обнаружил паука, и только с третьим Эллен удалось вступить в переговоры. Не такие уж плохие были переговоры, потому что начались они с молчания. После того как оба достаточно долго помолчали, чтобы хоть немного узнать друг друга, Эллен обрушила на голову сбитого с толка покупателя свои волшебно-блестящие аргументы. Она заговорила в защиту старого шкафа.
— Он скрипит! — сказала она, прижала палец к губам и тихонько повернула ветхую дверку. — А если мимо проходит поезд, у него начинают дребезжать стекла. Хотите дождаться, пока мимо пройдет поезд?
