Расправу с заключенными губернской тюрьмы интервенты и белогвардейцы обставляли некоторой «законностью». Одни из арестованных числились содержанием за «союзным право-маршалом», другие — за военно-регистрационной службой (контрразведкой) или иными карательными учреждениями интервентов и белых. Свои бандитские похождения в уездах, в деревнях и селах «цивилизованные» разбойники не считали нужным прикрывать чем-либо. Здесь вся полнота власти сосредоточивалась в руках командования воинских частей по месту их расквартирования.
С приходом интервентов обнаглевшая сельская буржуазия, кулачество, царские чиновники подняли голову и пошли в услужение к иноземным захватчикам. Только в этой среде интервенты имели поддержку и на нее пытались опираться в своей колонизаторской политике. Деревенская беднота, середняки, красноармейские семьи, видя с какой лакейской угодливостью встречали интервентов разодетые по-праздничному торговцы и кулаки, говорили: — Ишь обрадовались, свои пришли, да надолго ли?
Захватив гор. Онегу, интервенты сразу же создали там уездную следственную комиссию, в состав которой вошли: бывший уездный исправник, бывший начальник уездной полиции, кулаки и торговцы. Создали они и уездный «народный совет» из эсеров и кадетов. Эти органы «народовластия» немедленно восстановили в правах собственности местных заводовладельцев, а обвиняемых или заподозренных в сочувствии Советской власти передавали в контрразведку интервентов. Подобная согласованность действий интервентов и контрреволюции была обычной повсюду, куда только вторгались иноземные захватчики.
На Мурмане, входившем тогда в состав Архангельской губернии, интервентам служили троцкистско-бухаринские предатели из Мурманского совета. Там уже в начале июля 1918 года интервенты еще до своего открытого вооруженного выступления против Советской России арестовали до двухсот рабочих и служащих советских учреждений, сочувствующих Советской власти. Члены Кемского Совета тт. Малышев, Каменев, Вицуп были расстреляны, а другие вывезены в Печенгу. После захвата Архангельска число арестованных возрастало с каждым днем. Тюрьмы Печенги, Мурманска, Александровска, Кеми переполнились. Под тюрьму интервенты приспособили и старый военный корабль «Чесма», охрану которого нес отряд английской морской пехоты.
В Печенге тюрьмой служили чердаки недостроенного дома, бездействующая печь для обжига кирпича, конюшня, затем выкопанная силами заключенных земляная тюрьма, а когда не стало хватать и этих помещений, часть заключенных держали в монастырской церкви.
