Наступал памятный 2400 год, уже не Земного, а Общечеловеческого календаря, который чуть позже назовут Общегалактическим.
Знаменитые уравнения Иоганна Иванова-Шмидта открыли людям гиперсферу, которую почти сразу окрестили «Великим Ничто».
Начался бум колониальных амбиций. Перенаселенная Солнечная система строила десятки колониальных транспортов, которым суждено было уйти в никуда, чтобы их экипажи написали самые трагичные и самые героические страницы в новейшей истории Человечества…
* * *
… А «Колесо Развлечений» станции «Вегас» продолжало крутиться, рисуя вокруг себя сочными росчерками лазерного света умопомрачительные рекламные картинки.
«ВЫ ХОТИТЕ ПРОЖИТЬ ДВЕ ЖИЗНИ ВМЕСТО ОДНОЙ?!»
«САФАРИ НА САМОГО СЕБЯ, — ПОЗНАЙ ВСЕ ТЕМНОЕ И СВЕТЛОЕ В ТВОЕЙ ДУШЕ, ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ КРУЧЕ?!»
«ПРИНЦИПИАЛЬНО НОВЫЙ УРОВЕНЬ ИГРОВЫХ ТЕХНОЛОГИЙ ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ «ВЕГАСА»! ТОЛЬКО У НАС ВЫ НЕ СМОЖЕТЕ ОЩУТИТЬ РАЗНИЦЫ МЕЖДУ ЧЕЛОВЕКОМ И ПРОТИВОСТОЯЩИМ ЕМУ ИСКУССТВЕННЫМ ИНТЕЛЛЕКТОМ!»…
Шел две тысячи четыреста третий год…
Будь у кого-то из космонавтов двадцатого века возможность взглянуть на старушку-Землю — такой наблюдатель не узнал бы Колыбель Человечества. Все разительно изменилось с тех пор, как первый искусственный спутник вырвался за фиолетовую синь стратосферы и первая фотография планеты, сделанная из космоса, пленила разум миллиардов людей.
Не было больше бело-голубого, ущербного шара, раскинувшегося в половину обозримого небосвода. Разводы облачности стали желтыми, а пространство между ними отливало всеми оттенками коричневого; шапки с полюсов куда-то исчезли, а сам лик планеты оказался бессовестно изуродован неисчислимым множеством парящих вокруг орбитальных конструкций, которые опутывали Землю, будто густая сеть вуалевой накидки, стыдливо прячущая под собой пораженный экологической катастрофой лик праматери Человечества.
То же самое, в равной степени, относилось и к Луне.
О ее пустынях осталась лишь память в старых астрономических фотоальбомах. Поэтически настроенные предки когда-то полушутливо ужасались, подтрунивая над влюбленными, — мол, по-прежнему вздыхаете при Луне, целуетесь под ее неживым светом, а там, наверху, ползает себе луноход чудо передовых технологий…
Знали бы эти наивные философы из благословенного двадцатого века, что Луна потеряет не только природную девственность, ее «лицо», которое миллионы лет смотрело с ночных небес на влюбленные парочки, осталось теперь лишь на рождественских голографических открытках, а лик «серебряной планеты» избороздили шрамы шахтных разработок, вкупе с Геометрически правильными проплешинами стартовых и посадочных полей многочисленных коммерческих космодромов.
