– Это Женя постарался. То есть Эжен. Он тут всем занимался – Николаю же, как всегда, некогда было. А они с Катей специально приехали в Тарасов, несколько месяцев здесь прожили, нужно было и за работами по внутренней отделке проследить, и дождаться, пока заказанные материалы и детали интерьера прибудут, и все прочее.
– Да-а-а! – только и могла сказать я.
Осматриваясь, я увидела большой групповой портрет, на котором были изображены две семейные пары в окружении трех молодых людей: двух парней и девушки. Я поняла, что это – вся их большая семья. Пара помоложе – Журавлевы, а та, что постарше, наверное, Катя и Эжен. Но я все-таки спросила:
– Эта женщина в центре – Катя?
– Она! – подтвердила Наташа. – Женя пять лет тому назад этот портрет написал, как видите, она до сих пор очень хороша собой, несмотря на перенесенную ею болезнь. А ее портрет в молодости, который он по памяти нарисовал, когда они расстались, он у мужа в кабинете висит. Женя сказал – раз она с ним, с ее портретом он может расстаться.
– Она не просто хороша, она очень красивая, – заметила я и, возвращаясь к цели нашего визита, пристально посмотрела Наталье в глаза.
Все правильно поняв, она кивнула и повела нас к себе в комнату. Начала снимать и ставить на стол недавно полученные в подарок фигурки, а мы с Полянским в четыре руки принялись их проверять.
– Ну, вы пока все это рассматривайте, а я чай поставлю, – сказала она.
Фигурки были самыми разными: большими и маленькими, из разных материалов, изящными и не очень; было много одинаковых, и в одной из кошечек, которых – одинаковых! – было целых три штуки, мы и обнаружили подслушивающее устройство. Переглянувшись с Дмитрием Дмитриевичем, мы синхронно вздохнули – дай-то Бог, чтобы Наташа вспомнила, кто ее этими кошками одарил. Как оказалось, оправдались наши наихудшие ожидания – список-то Наташа нашла, но, как ни мучилась, так и не вспомнила, кто ей этих кошек подсунул.
На всякий случай мы с Дмитрием Дмитриевичем обследовали на «жучки» весь дом, чтобы выяснить, не завелись ли в нем эти вредные насекомые «целой стаей», но, к счастью, ни одного больше не обнаружили. Вот и получилось, что возвращались мы в дом Полянских несолоно хлебавши, то есть я оказалась права и «жучок» – слава Богу, что только один – действительно был, но чьих рук это дело – как было тайной, так и осталось. Радовало только то, что в Москве Наташе пообещали срочно выяснить все, связанное с Анной, – и то хлеб, хотя совершенно неясно, пригодится ли мне это в дальнейшем.
