— На счастье, навязал мне Алексей Иванович письмо к инспектору другого корпуса — Артиллерийского. Сказывал, человек отменный. Завтра повезу к нему, буду просить. А от казнокрада не хочу и хлопот принять. Он одним сиротам благодетеля строит, а других обкрадывает, да еще смеючись про то сказывает, боров бессовестный! А без него в корпус зашел, то и вакансий нету…
Утром Семен Степанович торопил мальчиков — пора ехать. День выдался солнечный, жаль, что на тарантасе верх глухой, — братья высовывались из-под него так, что дяденька хватал их за плечи. Широкие улицы выложены камнем, с грохотом едут по ним верховые, телеги, кареты. Идут, разговаривая, всякие люди, разносчики с лотками перед брюхом выкрикивают свой товар. В огромных домах в четыре жилья окон не счесть. Над одной дверью висит золотой крендель, над соседней — железный сапог со шпорой, дальше — таз на ветру вертится.
— Булочник… Сапожник… Цирюльник, — пояснял дяденька.
Дальше река широченная, серая, с большими кораблями, мост на барках, как улица, и весь гудёт от копыт — едут в два ряда навстречу друг другу, а внизу, совсем близко, — волны. Ветер холодный свищет.
— Вон корпус Сухопутный, куда с канальей вчерась ехали, да дорогой не поладили… — указал Семен Степанович на красный домище. — Сворачивай, нам дальше.
За вторым мостом дома пошли маленькие, деревянные. Тарантас трясло на выбоинах мостовой, пешеходы шагали по дощатым мосткам вдоль заборов, за которыми желтели сады.
— А вон и Артиллерийский, верно, — указал дяденька. — Сказано на письме: у реки Ждановки. Вот она, речка.
Из-за длинного тесового забора виднелись крыши невысоких построек. Ворота настежь, солдат в красном кафтане впускает возы с сеном. За воротами — поросший жидкой травой плац, на нем четыре пушки на красных лафетах, около них второй солдат ходит с ружьем. Дяденька спросил, где квартирует инспектор классов Верещагин. Солдат указал один из флигелей, окружавших плац. Семен Степанович сошел у крыльца и скрылся за дверью.
— А коли не примут? — спросил Осип.
— Обратно в деревню поедешь… Аль струсил, к матушке, к Аниске захотел?..
— Сам захотел! — буркнул Осип, но губы у него дрожали.
На крыльцо вышел слуга и позвал братьев в дом.
В комнате, вдоль стен которой теснились на полках книги, за простым столом рядом с дяденькой сидел барин со строгим, показалось Сергею, лицом, в белом колпаке и стеганом халате.
— Здорово, недоросли, — сказал он.
— Здравствуйте, господин инспектор! — отвечали Сергей и Осип, как велел им дяденька.
