– Которая, да было бы вам известно, зовется Серванто. [40] Лэшасери – название ее поместий.
– А этот лжеепископ из Агры, этот кюре неизвестно даже какого прихода.
– Прихода Доль. А звать его Гийо де Фольвиль. [41] Он, кстати сказать, человек очень храбрый и хорошо дерется.
– Нам нужны солдаты, зачем нам попы! Да еще епископы, которые вовсе и не епископы даже! И генералы, которые вовсе и не генералы!
Ла Вьевиль прервал капитана:
– Есть у вас в каюте последний номер «Монитера»? [42]
– Есть.
– Интересно, что нынче дают в Париже?
– «Адель и Полэн» и «Пещеру».
– Вот бы посмотреть!
– Еще посмотрите. Через месяц мы будем в Париже.
И после минутного раздумья дю Буабертло добавил:
– Или чуть позднее. Господин Уиндхэм. [43] сказал это лорду Гуду [44]
– Значит, капитан, наши дела не так еще плохи?
– Все идет превосходно, черт возьми, только в Вандее надо воевать лучше.
Ла Вьевиль покачал головой.
– Скажите, капитан, – спросил он, – высадим мы морскую пехоту?
– Высадим, если побережье за нас, и не высадим, если оно нам враждебно. Ведя войну, иной раз надо вламываться прямо в двери, а другой раз полезнее для дела проскользнуть бочком в щелку. Когда в стране идет гражданская война, необходимо держать наготове отмычку. Постараемся сделать все, что возможно. Но главное – вождь.
И задумчиво добавил:
– Скажите, Ла Вьевиль, что вы думаете о Дьези? [45]
– О младшем?
– Да.
– В качестве военачальника?
– Да.
– Он годен лишь для регулярных действий и открытого боя. А здешние дебри признают только крестьянина.
– Следовательно, придется вам довольствоваться генералами Стоффле и Катлино.
Подумав с минуту, Ла Вьевиль сказал:
– Тут нужен принц. Французский принц, принц крови. Словом, настоящий принц.
– Почему же? Раз принц…
– Значит, трус. Знаю, знаю, капитан. Но все равно принц необходим, хотя бы для того, чтобы поразить воображение этого мужичья.
– Но, дорогой шевалье, принцы что-то не спешат.
– Обойдемся и без них.
Дю Буабертло машинально потер ладонью лоб, словно это помогало пробиться наружу нужной мысли.
– Что ж, придется испытать нашего генерала, – произнес он.
– Во всяком случае, он чистокровный дворянин.
– Значит, по-вашему, он подойдет?
– Если только окажется хорош, – ответил Ла Вьевиль.
– То есть беспощаден, – уточнил дю Буабертло.
Граф и шевалье переглянулись.
– Господин дю Буабертло, вы сказали сейчас настоящее слово. Беспощадный, именно это нам и требуется. Наша война не ведает жалости. Пришел час кровожадных. Цареубийцы отрубили голову Людовику Шестнадцатому, мы четвертуем цареубийц. Да, нам нужен генерал, генерал Палач. В Анжу и в верхнем Пуату командиры играют в добряков, по уши увязли в великодушии, и, как видите, толку никакого. А в Марэ и в Ретце командиры умели быть жестокосердными, и все идет отлично. Только потому, что Шаретт жесток, он держится против Паррена. [46] Одна гиена стоит другой.
