Схваченные тамплиеры пошли под следствие, которым заправляли королевские чиновники, действовавшие рука об руку с инквизиторами. Рыцарям предъявили целый веер обвинений, каждое из которых грозило мучительной смертью на костре. Им инкриминировали отступничество от Христа и увлечение черной магией, гомосексуализм и преступный сговор с сарацинами в ходе захлебнувшихся к тому времени Крестовых походов, поклонение Мертвой голове и прочие страсти. Вероятно, никто не планировал вникать в суть, как и на сталинских процессах, главной задачей следствия было довести дело до логического конца, то есть костра, на котором сжигали еретиков. Эти костры вскоре запылали по всей Европе. Процесс, как и рассчитывал Филипп, приобрел международный размах, начался в других странах, где располагались приораты ордена Храма. Не последнюю роль сыграла, надо полагать, экономическая составляющая. Властям предержащим не терпелось завладеть имуществом поверженной корпорации.
Правда, имелись и отличия, как бы это сказать, национального характера. Если во Франции инквизиция жгла храмовников буквально огнем и мечом, признания вырывались под пыткой, и многие подследственные умерли на дыбе, а другие готовы были признаться в чем угодно, лишь бы скорее попасть на костер, в соседней Англии инквизиторам пришлось буквально валяться у короля в ногах, чтобы выхлопотать разрешение пытать тамплиеров. В Италии и на Кипре они сидели по замкам на «подписке о невыезде», в Испании и Португалии заперлись в крепостях, и выкурить их оттуда силой оружия не представлялось возможным. В Лотарингии их жгли с еще большей яростью, чем во Франции, а вот в Кельне и Трире папе римскому довелось изымать судебные дела у лояльных рыцарям архиепископов и передавать их заклятому врагу графу Бурхарду Марбургскому. Соответственно, и результаты судебных процессов над тамплиерами в разных странах оказались отличными друг от друга. На Майорке и на Пиренеях, где проходил фронт непрерывной борьбы с сарацинами и где разбрасываться боевыми единицами было, по меньшей мере, глупо, рыцарей оправдали, и значительная часть бывших храмовников влилась в другие духовно-рыцарские ордена, госпитальеров и Иисуса Христа. Нечто подобное произошло в Германии, где уцелевшие храмовники пополнили ряды Тевтонского ордена. Эдуард Английский, вопреки призывам Филиппа Красивого и папы спустивший следствие на тормозах, тихо сослал тамплиеров в монастыри, Шотландия же вообще предоставила им политическое убежище.
