Из Омска мы ушли в такую пору, что, пожалуй, никто, кроме вахтенной команды, и не видел предместий города. Когда пассажиры проснулись, караван уже был в ходу. Пасмурное небо клало свой отпечаток на воду: она казалась холодной, противно грязной.
Сибирь вообще богата большими реками, однако и среди них Иртыш выделяется своей могучестью и полноводием на огромном протяжении. Круглое лето по нему рейсируют большие срочные пароходы с солидной для речного судоходства осадкой. И хотя в период наибольшего обмеления передаются по телеграфу уровни воды на угрожающих участках, но, кажется, Иртыш еще ни разу не подводил лоцманов. От Семипалатинска до Тобольска рейсы совершаются регулярно и беспрепятственно. Конец немалый — свыше тысячи километров по прямой воздушной линии. А если принять во внимание извилистость реки и капризность фарватера, то, пожалуй, — вдвое. Судоходен Иртыш и выше Семипалатинска, и ниже Тобольска, вплоть до Самарова, где он впадает в Обь.
В старинной песне поется о „тихом бреге Иртыша“ и, действительно, панорама берегов здесь тихая и дикая. Ни картинных нависших утесов, ни поразительных скал, ни цветущих ярких долин, богатых красками. Иртыш на эффекты скуп. И все же, в солнечный ли день или в пасмурь можно просидеть на палубе с утра до вечера, не отрывая глаз от медленно развертывающейся ленты пейзажа.
Местами берега голы и буры, с проплешинами свежих обвалов. Суглинок скучным бугром уходит из глаз, скрывая, должно быть, такую же однообразную и скучную равнину. Но вот пошел тальник. Гуще, выше, зеленей — заплелся в непролазную чащу стволов и веток, спустился к самой воде и повис зеленым тенистым козырьком.
