— Ты говорил, что он на санках где-то катался? — шутила Глинская, но в глазах ее была тревога. — Наверное, по коридорам «Обелиска»…
— Когда снимала ролик?
— Вчера.
— Что это значит?
— Это значит, мой милый Саша, что ты очень хорошо сделал, что не позвонил и не дал им отбой. Еще это значит, что, возможно, Гришку нашего собираются того… подменить каким-то не нашим Гришкой. А нашего Гришуню, скорей всего… убрать. Ликвидировать.
Я ошарашенно молчал.
— Но почему? — Глинская прикусила нижнюю губу. — За что? Не может быть, чтобы у него не было никаких связей в Питере. Быть такого не может! Тогда это просто фантастика! Срочно позвони им и скажи, что ты сейчас приедешь проведать друзей по санкам.
Я набрал номер. Подошла Лиза.
— Привет, Лизок! А далеко там Гришуня, дружочек мой? — начал я как можно развязней.
— Спит твой дружок.
— Так разбуди.
— Зачем? Что-то случилось?
— Наоборот… — Я постарался рассмеяться и, зажав трубку, шепнул Глинской: — Спит он. Теперь, наверное, хоть из пушек пали… — Я щелкнул себя по шее.
— Пусть будит. Мы сейчас приедем. — Глинская категорически мотнула головой.
— Буди его скорей, — усмехнулся я в трубку Лизе. — Мы появимся через полчаса с добавкой.
Я с удивлением следил за своей изменившейся речью. Действительно — страшная квартира, где обычный человеческий язык немыслим. А Лиза там живет!
— С кем ты? — не понимала Лиза.
— Да тут с подружкой одной, — небрежно бросил я.
— С подружкой?!!
— Встречайте, — закончил я нехорошо, развязно.
Глинская торопливо собиралась. Я спустился к машине прогреть двигатель. Я огорчил Лизу. Сейчас она расстроена, переживает — ждет невесть чего. Тяжелый осадок лежал у меня на душе.
Вскоре выскочила Глинская, и мы поехали. Мне хотелось поскорей увидеть Лизу, утешить, успокоить ее, рассеять все ее сомнения. Я гнал по пустым праздничным улицам.
— Не спеши так, — попросила Глинская. — Сейчас Гришка должен вспомнить своих питерских сородичей. Или сородича. Конечно, тот мог давно умереть, переехать, исчезнуть, испариться… Но во время блокады, даю голову на отсечение, он был в Ленинграде. Пусть недолго.
— Но Гришка может и не знать о нем.
— Может. Значит, будем узнавать. Кстати, из тебя вышел бы классный сыщик. А что?! Будем с тобой работать вместе? У меня сейчас такое дело интересное. Я тебе все расскажу, введу в курс… Давай?
— Так сразу? — усмехнулся я. — А «Мебель»?
— Но тебе ведь смертельно надоела твоя «Мебель». А тут живая работа и денег больше. Всему я тебя научу, объясню. Что за радость рисовать столы со стульями? Конечно, и тут есть делишки ерундовые: жена ревнует мужа, муж — жену. Хотя такие больше всего стоят. Договорились?
