— Ну так анекдот, — еще раз смерим его высокомерным взглядом. — Муж приходит утром домой. Жена, естественно, интересуется, где он провел ночь, и в ответ слышит: «Я человек вольный, когда захотел, тогда и пришел». На следующий день все наоборот. Муж негодует: «Где ты была?!» — «Ты человек вольный, а я человек подневольный! Когда отпустили, тогда и пришла…» Прошу задуматься и сделать выводы!
— А ты знаешь, что я заметил? — Смысл анекдота как бы и не коснулся его. — У Ольги перстень как у Иннокентия Константиновича!
— И что же?
— Перстень редкий, старинный. Должно быть, это знак принадлежности к «Обелиску», к элите организации.
— Возможно, возможно, — насмешливо процедила я (сейчас бы еще сделать взмах веером!), — элита «Обелиска» и носит знаковые перстни. Только у Ольги этот перстень знак принадлежности к антикварному бизнесу!
— Как?
— Так! Она — хозяйка нескольких антикварных салонов, и перстней этих у нее немерено!
— Ты думаешь?
Ну, теперь тебе, бедняжке, нечего сказать, и ты начинаешь расстегивать мое дивное платье. Но и здесь, мой мальчик, тебя поджидают неудачи! Где тебе справиться со старинными крючками, причудливыми пуговками?.. Так-то, мой хороший, мою любовь надо еще заслужить, ну хотя бы такими скромными подвигами!..
Мы с Лизой одни. По голубоватому зыбкому свету в комнате и по блеклым звездам за окном я догадываюсь, что начинает светать. Старинное платье скрадывает ее фигуру. Оно застегнуто на длинный ряд маленьких костяных пуговок. Я расстегиваю их, но они упорствуют, цепляются за какие-то нитки, я дергаю — с мелодичным стуком пуговицы прыгают по полу. Пальцы не слушаются меня. Лиза тихо смеется. На моем сюртуке четыре медные круглые, как медали за глупость, пуговицы. Лиза легко освободила их. Но тут она говорит:
— А теперь объясни мне свое поведение в зале.
— Ты о чем? — Мне не хочется думать про зал.
— Про твои отношения с Ольгой.
— Перстень. Я хотел разобраться, втереться в доверие к Ольге.
— Втереться? В доверие? — Она отстраняется. — К Ольге?
— Я ошибся. Я думал, что перстень…
— Какой такой перстень?
— Темно-красный гранат, черненое золото. Такой же я видел недавно.
— И что же?
— А то: у Иннокентия такой же.
— Да мало ли перстней?!
— Нет. Перстень фамильный и редкий.
— Фамильный ли?
— Точно фамильный.
— Ну, пусть и фамильный, пусть редкий. Она говорила тебе, что она антиквар?
— Она?
— Да, антиквар. И перстней таких у нее… Скажи уж: соврал.
— Нет. Я правда хотел разобраться. Я думал… Мне показалось… Хотя и смешно вспоминать.
