Он обнимает меня, ничего не говорит, но я и так знаю все: он утомлен дорогой, ему неинтересны эти люди, и он недоумевает, как мог добровольно согласиться провести в их обществе несколько дней. Он хочет, чтобы они растаяли, как призраки. И чтобы осталась одна я. И я понимаю, что хочу абсолютно того же, хотя еще полчаса назад фантазировала и хохотала вместе с Ольгой и искренне радовалась жизни… А теперь я смотрела на падающий за окном снег и была почти готова расплакаться…
По земле мы какое-то время движемся рядом, но скоро появляется неизбежный Гришка. Я обгоняю мужчин, ухожу вперед и через несколько минут одной из первых оказываюсь в замке.
— О! Усталые путники наконец-то обретают долгожданную обитель! — В первой же комнате — громадном, плохо освещенном зале, меня встретил Макар. Я неприятно поразилась его речи. — Пойдемте, покажу вашу с Сашей комнату. — Он быстро изменил тон, словно угадал мою реакцию.
Сказка возвращалась в классическое русло: словно Золушка, я, затаив дыхание, рассматривала средневековые платья. Примерила сначала строгое темно-бордовое, потом нарядное — жемчужно-серое и решила приберечь его для новогоднего вечера. К бордовому платью прилагался длинный газовый шарф и берет. С шарфом я справилась сразу, превратив его в некое подобие высокого воротника, но берет не желал поддаваться. Я прятала и оставляла челку, надвигала берет на лоб, заламывала набок… Наконец компромисс был найден: я надела берет высоко и небрежно выпустила на лоб несколько прядей-локонов.
Саша все не приходил, а мне хотелось продемонстрировать полученные результаты. Я медленно спустилась по лестнице (как назло, ни один человек не попался навстречу!) и опять очутилась в зале. У стола, одиноко и неприкаянно, как на вокзале, сидел Саша и курил. Мы встретились, как после долгой разлуки. Теперь я точно знала, зачем мы так мучительно, на перекладных добирались до этого замка. Из одной точки мы ехали навстречу друг с другом. Здесь нас ничто не ограничивает, не сдерживает, не омрачает. Наконец-то у нас есть своя комната и шесть бесценных дней впереди. И можно не спешить: всматриваться, вчувствоваться… И он всматривался в меня в темноте каминного зала, а я не торопила: стояла и улыбалась.
…Уставший с дороги, Саша проспал все отпущенные на сборы два часа. В последнюю минуту нацепил какие-то сложные и, по-моему, довольно нелепые одежды и, не взглянув в зеркало, поспешил к столу. До чего у мужчин все просто! А как терзал меня проклятый берет! Я тихо рассмеялась.
