— Козел, блин!
— Вот и представь, каково мне! А ты еще деньги давать не хочешь. — Я пошла в атаку.
— Да я-то что? Мое дело теперь маленькое!
— Как это маленькое? А чье ж это дело?
— Да ты ж видала его! Интеллигента очкастого! И зачем этот лох только ему сдался? Не поймешь!
— Долго мне его еще стеречь-то?
— Да я почем знаю?! Но как чего прояснится, сразу сообщу.
Ну что ж, выходит даже неплохо. В понедельник минут двадцать мне хватит на разговор с Карташовым, дальше полтора часа займут магазины, и к трем я успею в «Блюз». Это в понедельник. Весь вторник будет посвящен сборам, а в среду с утра — пойдет новый отсчет времени.
В аэропорту я с интересом рассматривала Сашиных друзей. Макара, экстравагантного мужика — хозяина «Мебель-эксклюзив», его жену, сильно накрашенную брюнетку, с гладкой прической, в изысканном жакете из палевой каракульчи и с большим черным ридикюлем, благоухающего туалетной водой старшего менеджера фирмы Губанова и его спутницу — девушку блестящую в прямом и переносном смысле. Она была очень молодой, высокой и, безусловно, престижной. Ее шелковистые, свободно падающие на плечи волосы переливались всеми цветами, лицо сверкало перламутровым макияжем, а серебристая, короткая куртка и светлые сапоги на огромных каблуках создавали впечатление принадлежности к иным галактикам. Красиво и гордо неся пеструю головку, она сверху вниз поглядывала на пассажиров.
— Манекенщица. Модель, — улыбнулась жена Макара Ольга.
Я не поняла, она любуется или иронизирует.
— Яркая девушка, — ответила я нейтрально.
Ольга собралась еще что-то сказать, что-то ироническое, — на этот раз было абсолютно ясно, но тут к нам подошел Гришка.
— Лиза. — Он взял меня под руку. — Нам нужно идти с тобой.
Ольга из вежливости замедлила шаг и немного отстала.
— Зачем нам нужно идти с тобой? — с раздражением спросила я.
В кои веки попался приятный собеседник, так тут как тут этот Гришка!
— Саня сказал, — уныло объяснил он.
Вчера вечером Гришка вернулся из монастыря недовольный, усталый и простуженный.
— Не поеду никуда! В монастыре дел полно, и горло болит к тому же.
— Ну, Гришенька, — засуетилась я. — Я так мечтаю побывать в Швейцарских Альпах. Неужели ты хочешь огорчить свою киску?!
— Нет-нет. — Гришка даже побледнел, поняв оплошность. — Я не хочу огорчать свою киску.
— А какая же у вас в монастыре работа в праздники? — допытывалась я. Тема показалась мне вполне безобидной.
— Это у кого праздники? — Он опять забыл о предосторожностях. — У католиков! У еретиков! А православное Рождество через две недели. Сейчас пост! А я тут… во все тяжкие… — Он замолчал, с досадой махнув рукой.
