Здесь же между делом можно упомянуть и о СУСИ и САСИМИ, которые у многих любителей японской кухни на слуху. Так вот, дорогой читатель, Вы все же едите СУСИ и САСИМИ, а не СУШЫ и САШЫМИ! А американская атомная бомба в августе 1945 года была сброшена на город ХИЮСИМА, а не ХИГОШЫМА! Некоторые читатели ездят на авто фирмы МИЦУБИСИ, а не на МИЦУБИШЫ!
Все эти аргументы относятся и к транскрипции имен, встречающихся в переводе: КИКУДЗИРО, ФУДЗИСАКИ, топонимов АДАТИ (не АДАЧЫ!), ОДЗИ (не ОДЖЫ!), УМЭДЗИМА (не УМЭДЖЫМА!) Ведь нам не хочется думать, что священная для японцев гора ФУДЗИСАН вдруг превращается в какую-то Фуджыяму! И будем помнить, что эпоха почти революционных преобразований в Японии, начавшаяся в 1867 г., это эпоха МЭЙДЗИ, а не МЭЙДЖЫ!
Добавим, что если до конца следовать «американскому принципу, то и ОЦУКА-сан надо было бы транскрибировать как ОТСУКА-сан. А зачем?
Желаем приятного прочтения и надеемся, что транскрипции, использованные нами при переводе, будут способствовать более правильному «звучанию» японских слов в ушах читателей. Слышащий да услышит!
>В. Рыбин, зав. кафедрой японоведения
>Восточного факультета СПбГУ,
>кандидат филологических наук.
>Март 2009 г.
Мама считает, что ты непочтительный сын.
Мне позвонила старшая сестра, она владелица пансионата в Каруидзаве. Похоже, мамаша, которая лежит сейчас в больнице в Каруидзаве, сердится на то, что я не навещаю ее. Диагноз у нее — «остеопороз». Врач говорит, что от недостатка кальция кости со временем стали совсем слабыми. Тут я подумал: «Конечно, раньше мамаша все время питалась очень скромно, вот кальция-то и не хватает» и расчувствовался. И решил, что, увидев меня, она хоть немножко порадуется.
И вот однажды в начале весны я выкроил в своем напряженном графике свободный день для поездки в Каруидзаву.
За день до того я на всякий случай позвонил в больницу:
— Вас беспокоит Такэси, сын Китано Саки. Как чувствует себя моя мать?
— Подождите, пожалуйста.
Я подумал, что сейчас к телефону подойдет доктор, и внутренне напрягся, но тут вдруг в трубке раздался мамашин голос:
— Можешь вообще не приезжать!
«С чего это вдруг такое заявление — можешь вообще не приезжать?» — удивился я и сказал:
— Разве ты не чувствуешь себя плохо?
— Если уж могу по телефону говорить, значит, все нормально. Лучше скажи, ты правда приедешь? И когда же появишься?
«Бот тебе и раз! А она ведь надеется…» — подумал я.
— Завтра приеду, на поезде, который отходит от Уэно в 10 утра.
