Вот перо, а вот бумага,
Оба-два — и зло, и благо.
Придвигай, пиши, что хочешь,
Подгоняй строку к строке:
Слов плохих и слов хороших
Много в русском языке.
Только помни изреченье:
Да отсохнет та рука,
Что пускает по теченью
Кобру вместо червяка!
Вот хвалебная бумага,
Петя в ней почти герой:
В нем и удаль, и отвага,
Он за всех стоит горой.
А во это — анонимка,
Кто писал — большой секрет.
Пишет как бы невидимка,
Как бы игрек или зет.
Петя в ней большой негодник:
Он отпетый хулиган,
Недоучка, второгодник,
Неумеха, грубиян.
Жаль мне Петю-бедолагу,
В жизни он совсем не тот.
Но ведь лживая бумага
Дольше праведной живёт!
На листке считает скряга
Свой копеечный расход
Это — скучная бумага,
Не возьмём ее в расчет.
А когда, допустим, драга
Нарисована вчерне -
Это нужная бумага
И народу, и стране.
Ведь заводы и причалы,
Даже стены в гаражах,
Вырастают поначалу
На бумаге, в чертежах…
Вот перо, а вот бумага,
Зло великое и благо.
Принимайся за учёбу,
И пускай твоё перо
Никогда не знает злобы
И творит одно добро!.
ОКНО
Утром две ладони,
Две больших руки
Мыли окна в доме
Наперегонки.
Видно, чья-то мама
Поднялась чуть свет:
"Мама мыла раму" -
Помним с детских лет.
Мыли раму споро.
Только рядом вдруг
Показалась вскоре
Пара детских рук.
А через минутку
С ними заодно
Две руки-малютки
Стали мыть окно.
Так они старались,
Что, конечно, там
Места не осталось
Маминым рукам.
Мне всегда приятно
Видеть то окно:
Так оно опрятно,
Так светло оно!
ДЕТРИАРХАТ
Рано матери вставали,
Наспех что-нибудь жевали,
А потом дубинки брали,
Шли куда глаза глядят.
По округе колесили,
Грязь осеннюю месили,
Но добычу приносили.
Это был матриархат.
Рано папы поднимались,
Торопливо умывались,
На завод, с толпой сливаясь,
Шли, как будто на парад.
Самосвалы выводили
Грунт копали, лес рубили,
Уголь жгли, руду дробили.
Это был патриархат.
Поднимаясь на рассвете,
Не дают покоя дети:
Принесите то и это,
Соберите в детский сад;
Платье новое купите,
В воскресенье в цирк сводите,
Летом к бабушке свозите —
Наступил детриархат.
СТАРАЯ БЕРЁЗА
При пожаре не сгорела,
Не сломалась под грозой.
Постепенно постарела,
Изнутри взялась трухой.
Хоть стоит еще, а все же
И стара-то, и хвора:
Как морщинистая кожа,
Пожелтевшая кора.
Хоть цепляется упорно
За суглинки и пески,
Умирающие корни,
Как черемушник, ломки.
Ей одно теперь осталось:
Флаг зеленый приспустить
И своей гнилушкой малость
Добрым людям посветить.
Видишь, светится гнилушка
У дороги на краю?
То древесная старушка
Дожигает жизнь свою.
ПИРОГ
На заре проснулась печь,
Чтобы мне пирог испечь.
