— Не знаю. Похоже на… человека.
«Еще один полуночник?» — удивилась она.
Но зачем кому-то за ними следить?
Они подползли к краю крыши и посмотрели вниз.
В кустах на корточках сидела фигура. Вполне человеческая фигура. Закутавшись от осеннего ветра в длинное пальто, человек держал у лица какой-то черный предмет. Джессика медленно досчитала до десяти. Человек даже не пошевелился.
— Это просто манекен, — громко произнесла она, а потом поняла, что говорит словами Мелиссы. — Кто-то обычный.
— Но что оно… что он там делает?
Они вместе поднялись на ноги и, медленно шагнув с крыши, изящно спикировали вниз.
На земле девочка заметила, что кожа мужчины мертвенно-бледная и замер он, как ненастоящий. Это был довольно привлекательный молодой человек, правда, дневные люди в час синевы всегда выглядят нескладными. В подобных дурацких позах Джесс почему-то выходила на всех фотографиях. Наручные часы мужчины, украшенные полудрагоценными камнями, остановились ровно на полуночи.
В руках человек держал не что иное, как фотоаппарат, и его объектив протиснулся через кусты, точно длинный черный хобот.
— Бог мой, — прошептала Джессика.
Фотоаппарат был нацелен прямо на ее дом.
И на ее окно.
— Джонатан…
— Вижу.
— Это какой-то сыщик!
Джонатан понизил голос:
— И зачем это он болтается тут среди ночи, да еще и за домом твоим наблюдает?
— Вряд ли он нам что-то скажет. Он же манекен.
— И ежу понятно.
Мальчик сделал пробный шаг вперед и помахал рукой перед лицом мужчины. Ноль внимания.
— И что будем делать, Джонатан?
Тот прикусил губу.
— Пожалуй, навестим завтра Рекса и спросим, что все это значит. — Он повернулся к Джессике. — А пока придется тебе идти домой.
— Ну уж нет!
Девочка посмотрела на свое окно. Ну, конечно: оно осталось открытым, а от кого может защитить тюлевая занавеска?
— Я не пойду туда, пока он смотрит.
— Нет выбора, Джесс. Скоро полночь закончится. Иди, иначе тебя тут застукают. И сидеть тебе тогда под домашним арестом веки вечные.
— Знаю, но…
Она взглянула на мужчину. Есть вещи и похуже домашнего ареста.
— Я буду здесь, — ответил Джонатан. — Спрячусь и подожду конца полуночи. Присмотрю, чтобы он ничего не натворил.
Ноги Джессики впечатались в землю под обычным весом тела.
— Давай, Джесс. Я за ним пригляжу. Какой толк спорить?
Полночная луна уже заходила за горизонт, а Джессика не хотела лезть в окно в обычное время. Когда фотограф в кустах разморозится, безопаснее будет внутри, чем снаружи. Девочка коснулась руки Джонатана.
