— Я же вам паспорт показал! Опять вы за свое?!
— Правильно! В паспорте штампик остался, а в ЖЭКе, или как там это называется, вас отовсюду выписали… на основании свидетельства о смерти.
— Не понял…
— Да что тут понимать! Женщина, у которой мы покупали квартиру, называла вас своим покойным сыном и свидетельство о смерти показывала!
— Какая женщина?
— Ну… Относительно пожилая, к шестидесяти, волосы седые с фиолетовым оттенком…
Я силилась воскресить еще какие-нибудь подробности, но он неожиданно напомнил мне их:
— Сутулая, чуть прихрамывает. Звали ее как-то… Раиса Васильевна… Раиса Петровна…
— Ее звали Анна Сергеевна Воронова.
— Не может быть! Так зовут мою мать.
— А вы думаете, это на самом деле была Раиса!.. Просто назвалась вашей матерью для правдоподобия!.. Хотите чаю, Глеб? Что ж мы с вами в прихожей разговариваем?
От чая он отказываться не стал, и я его понимала. Десять часов простоять у дверей собственной квартиры, не имея никаких шансов проникнуть в нее!
Около одиннадцати утра он раздобыл номер моего телефона, позвонил, но я не отозвалась. Надежда умирает последней, поэтому он продолжал названивать до тех пор, пока долгие протяжные гудки не сменились однообразными короткими.
— Я решил, что у вас телефон сломался.
— Мы с приятельницей разговаривали. — Я неожиданно рассмеялась. — Для нас два часа — не рекорд!
Он опять иронически улыбнулся:
— Преклоняюсь перед вашим талантом!
— Тут нет моей заслуги. Таланты раздает Господь Бог… Не стесняйтесь, берите ветчину.
В общем, допив чай, мы перестали чувствовать себя непримиримыми врагами и в новом качестве вернулись к теме квартиры.
Выходило, нас ловко обвели вокруг пальца. И кто?! Пожилая, приличная на вид женщина, учительница, врач или представитель еще какой-нибудь гуманной профессии. В январе прошлого года Глеб сдал ей квартиру.
— Желательно на срок не менее пяти лет, — настойчиво твердила она, но Глеб согласился лишь на год.
Дама была, несомненно, москвичкой, а свое решение снимать жилплощадь объяснила очень правдоподобно. Не может жить в семье сына! Грубая невестка, невоспитанные внуки! Сын не жалеет денег для нее, поэтому она с радостью заплатит за год вперед, если надо, может и больше.
— Она так подозрительно легко рассталась с деньгами! Как я не догадался?! Работы было много, спешил…
— Она прекрасно знала, что денежки к ней очень скоро вернутся! Цену, между прочим, назначила нам максимальную и уступать ни за что не хотела.
— Когда вы у нее квартиру покупали?
