Он прижал ее к себе, заставив посмотреть на него.
— Как это замечательно смотреть друг на друга на сцене под взглядом многотысячной толпы, — сказал он. — Ты не находишь, что это возбуждает?
Пораженная неожиданной страстью, прозвучавшей в его голосе, и желанием, охватившим их обоих, Эдди, улыбнувшись, призналась:
— Еще как возбуждает!
— Эдди, милая, — позвал чей-то знакомый голос. — Как похожа на свою маму!
Это была старая подруга Этты Рэйнтри, Дженни Долтон.
— Ой, извини, я не хотела помешать.
Полная седовласая женщина сердечно улыбнулась, погладив Рори по голове.
— Нет, нет, все нормально, Дженни. Дэвид и я просто… обсуждали наше… выступление.
— Я бы сказала немного иначе… А почему бы тебе не позвать своего друга к нам? Видишь, Бен как раз готовит чили? А в холодильнике у нас изрядные запасы прохладительных и горячительных напитков — кому что нравится.
— Хорошо, — согласилась Эдди, лучезарно улыбаясь Дэвиду.
Июньская ночь была достаточно прохладной. Орудовавший у огня Бен Долтон угощал всех фирменным блюдом — чили. Теперь чили горело в желудках пары дюжин музыкантов, собравшихся у его костра. Эдди сидела на складном стульчике, держа на руках спящую Рори, а Дэвид, стоя у фургончика Долтона, тихо беседовал с мужчиной, который записывал на магнитофон их с Эдди выступление.
Несколько молодых пар, обнявшись, танцевали под мягкие звуки одинокой гитары. Эдди усмехнулась, увидев, как Марта и Билл обнимались, укрывшись в тени дерева. Они подходят друг другу, с иронией подумала она. Практичная, любящая порядок Марта и Билли, который никогда не думает о завтрашнем дне.
Дэвид подошел к Эдди и, наклонившись, тихо прошептал, чтобы не разбудить Рори:
— Тот парень, с которым я сейчас разговаривал, записал нашу колыбельную на пленку. Это здорово, Эдди, это очень удачно! Я хочу, чтобы колыбельная была в альбоме.
Эдди энергично кивнула и ответила:
— Да, это станет прекрасной завершающей композицией.
Внимание Дэвида привлекли танцующие около костра пары.
— Когда это Марта и Курчавый успели стать лучшими друзьями? — Не дожидаясь ответа, он повернулся к Эдди и игриво потянул ее за подол платья. — Я-то думал, ты пригласишь меня танцевать, хотя обе мои ноги — левые!
— Такая мысль посещала меня, однако, по правде говоря, я тоже не балерина.
— Ну, значит, будем как два медведя!
В глазах Дэвида плясали лукавые огоньки.
— Ну и пусть! Не сидеть же здесь, как пара кумушек на завалинке! — Эдди громко вздохнула. — И это ночью, когда сияют луна и звезды, играет замечательная музыка и так хочется танцевать?
