Танцы. До. Упаду | страница 33



Циприану, совершенно не готовому к такому повороту событий, пришлось вступить в схватку с дебилами, распоряжающимися у входа. Они не хотели впускать его в модный ресторан. А все потому, что не смотрели программу с его участием. Пришлось произнести краткую речь, содержание которой сводилось к следующему: общество деградирует, если мы не позаботимся, чтобы каждый пентюх (это слово Циприан опустил) получал минимальную дозу культуры; образованный, светский человек должен знать выдающихся танцоров польского шоу-биза!

В конце концов, ему удалось уговорить этих остолопов, но сатиновая рубашка уже липла к спине, а вскоре он и вовсе взмок от пота. Теперь Циприан походил не на идола несовершеннолетних лолит, а на сезонного рабочего, нанявшегося на уборку корнеплодов. Он вытер лоб и украдкой обнюхал подмышки. Несло как от старого козла!

Обстановка внутри напоминала Помпеи сразу после извержения. Люди трепыхались, точно рыбины, запутавшиеся в сетях. Большинство из них, казалось, находится в предынфарктном состоянии. Налитые кровью лица, открытые рты, с трудом набирающие в легкие никотиновый воздух… Ни малейшей возможности, чтобы перекинуться взглядами с возбуждающего расстояния…

Как только Циприан слился в единое целое с человеческой магмой, кто-то непрестанно терся об него, хватал за бедра, пихали, икал прямо в лицо в отвратительном приступе пьяной немощи. Честно говоря, он предпочел бы остаться дома и готов был биться об заклад, что многие рыбешки тоже. Но ничего не поделаешь! Оставаться в курсе событий можно только в такой среде.

Когда-то Циприан безумно любил подобные тусовки, но стоило ему спустился на нижние позиции в рейтинге, поддержание собственного имиджа превратились в унизительную каторгу. Произошла смена ролей: теперь ему приходилось набиваться на съемки к какому-нибудь сопляку, который совсем недавно бегал за ним как собачонка, скуля: «Вы — мой кумир! Я бы все отдал, лишь бы взглянуть, как вы репетируете».

Циприан с завистью бросил взгляд в дальний конец зала, где на кожаном диване восседал новоявленный звездун — любимец польского шоу-бизнеса, обласканный прессой. В окружении девиц и продюсеров, он с капризной миной снисходительно принимал знаки внимания. «Подожди, — мысленно позлорадствовал танцор, — еще немного… Еще немного, и ты закончишь так же, как я».

Он с трудом нашел свободное место у барной стойки и, взобравшись на высокий стул, стал наблюдать за публикой. Бросилось в глаза, что в зале много парней и девчонок, ожидающих, что им бросят кость с барского стола в виде долгожданной визитки с номером телефона. Олимпийские боги (их тоже было немало) вели себя снисходительно.