Я двинулся на поиски в новом направлении — медицинском. Как известно, в летателя без врачебного вмешательства не превратишься. Врач нужен не первый попавшийся, требуются умелые, опытные и квалифицированные специалисты. Какие врачи наблюдали Пери? У Чешира, Авис и, наверно, даже у маленького Хьюго должны быть свои семейные врачи, которые их ведут, которые разбираются в летателях. Может, Пери водили к тем же врачам, у которых наблюдаются хозяева? Ах я дурак, надо было как следует нажать на Чешира и вытрясти из него побольше сведений по этой части! Если бы знать тогда! Я составил список фамилий тех, кого надо будет расспросить. Модных дорогих врачей по пальцам перечесть можно, и то спасибо — это хоть немного сузило круг поиска.
Время перешло за полночь. У меня часто так случается: погружаешься в поиски по базам данных и не замечаешь, как летят часы. Плюш давно уже перебрался с моих колен на постель. Я встал, потянулся и решил, что позвоню Чеширу и скажу — пусть заявляет в полицию. Мне это дело не по плечу. Если Пери — летательница, она может быть где угодно. Но в памяти у меня всплыли слова Чешира: «Вы же понимаете, Фоулер, если Пери официально обвинят в похищении ребенка, то все, на ней можно ставить крест. Уж из Города-то ее точно вышлют без церемоний». Хорошо, не буду ломать девочке жизнь. Вдруг я все-таки смогу помочь ей и Хьюго? Подождем до вечера вторника, дадим ей шанс.
Я снова и снова прокручивал те несколько секунд видеозаписи, на которых появлялась Пери, хотя в глазах уже плыло от усталости. Белое, напряженное лицо. Разгневана она или напугана? Я смотрел на ее хрупкую, беззащитную фигурку, на встревоженное лицо, смотрел, как бережно она усаживала малыша поудобнее и гладила по голове, — и не верил, что поступком Пери руководила жадность или жажда мщения. «Зачем ты это делаешь?» — спрашивал я у неотзывчивого экрана, на котором Пери снова и снова делала шаг через порог и падала в пропасть, чтобы улететь в неизвестность. Снова и снова она исчезала из поля моего зрения и по-прежнему оставалась загадкой.
Наконец я, пошатываясь, поплелся спать. Уже когда раздевался, в кармане что-то зашуршало. А, бумаги, которые я нашел в подушке у Пери! Оказалось, это коротенькие записки от руки. Я улегся в постель и прочитал их все подряд.
Хьюго, лапка моя!
Я пишу это все для тебя, потому что хочу, чтобы ты знал, каким был в детстве, совсем малышом. Сам-то ты ведь ничего тогда не запоминал. А я была среди тех, кто тебя окружал. Я смотрела на тебя, слушала тебя и понимала тебя.
