Каких удивительных игрушек накупили этому малышу родители. Наверняка ребенок был желанный и долгожданный. Известно, что летателям зачать и родить труднее, чем обычным людям, и детей они лелеют как зеницу ока. Так почему же младенец пропал?
Итак, дело выходило за рамки тех, к которым я привык в своей частной практике. Это вам не подозрение в супружеской измене, не мошенничество и не какой-нибудь случай по страховке. Я словно вернулся на службу в полицию и снова столкнулся с подлинной болью, страхом, преступлением. Мне доверили жизнь маленького Хьюго. Да только удастся ли его спасти? У меня похолодело сердце. Да, и это мы проходили, и неоднократно. Такое мгновение наступает в каждом серьезном деле, и отчасти поэтому я уволился из полиции.
Отведя кисейный полог, я заглянул в колыбельку. Среди скомканного постельного белья валялась горка ярких игрушек, но одна, лежавшая сверху, отличалась от прочих — и побольше, и с виду совсем как живая. Это был игрушечный лев, только величиной с собачку. Он свернулся клубком на груде игрушек, и солнечный свет, падавший на его шкурку, загорался золотом. Да, и правда как живой: пышная грива, широкий нос, мощные лапы, даже кисточка на хвосте не забыта.
Игрушечный лев поднял голову и открыл золотые глаза. Потом зевнул — широко, во всю пасть, мелькнув розовым лепестком языка. Сомкнул челюсти и заурчал, затем навострил уши, гибко поднялся, потянулся, пригнув голову — чин чином, сначала задними, потом передними лапами. Именно так и потягиваются львы, я сто раз видел в старых исторических фильмах про природу.
— Ух ты, — восхитился я. — Привет! А я и не знал, до чего дошел прогресс — надо же, каких красавцев делают!
Чешир тотчас возник у меня за спиной.
— Да как ты посмел! Это еще что! — прошипел он. Его затрясло от ярости — даже перья взъерошились. — Ну-ка, брысь отсюда!
Он отодвинул меня, запустил сильные мускулистые руки в колыбель, выхватил оттуда игрушку и шваркнул ее на другой конец комнаты. Лев ловко приземлился на четыре лапы, ощерился и изготовился к атаке, но Чешир отвел ногу, явно собираясь его пнуть, и лев отступил. Фыркнул и с царским достоинством удалился из детской.
Ага, чувства расстроенного папаши наконец-то прорвались наружу.
— Совсем как живой, — заметил я.
— Плюши есть живой, — на ходу откликнулся Чешир. — Настоящий живой лев, только карликовый. В основном все гены взяты от натурального льва.
— А-а… — только и сказал я. Возможно, я и слышал о чем-то подобном, но не вникал — мало ли какие у богатых причуды.
