— С таким багажом?! — Он показывает на мешок Петера. — Далеко собрался?
— В Росток. Мешок не мой — брата. Обещал переправить. Книги. Не меньше центнера тянет.
Мимо проносятся машины — большие, маленькие, новые, старые, и черные, и желтые… всякие. Показываю на них и говорю:
— В социалистической стране живем… а ведь ни один не остановится…
Долговязый бросил видавшую виды сумку на землю, поскребывает свою бороденку — может, думает, так скорее вырастет. И важно так говорит:
— Ты, пожалуй, не совсем прав. Но, с другой стороны, может быть, и прав. Если при социализме будет больше автомобилей, то вероятность того, что кто-нибудь тебя захватит, тоже значительно возрастет. Получается, что в принципе ты прав. Но раз уж речь зашла о принципах, то мы с тобой найдем и общую платформу. Ты за мир или как?
«Внимание, Густав! — поступает сигнал из большого полушария головного мозга. — Он посадит тебя в лужу. Валяет дурака. Разыгрывает. Смеется над тобой».
Но Густав не успевает среагировать.
— За мир. И вон тот. И вот этот, и тот, и тот… — Длинный показывает на вереницу голосующих перед нами. — Всех можешь спросить, и господ империалистов в том числе. Вообще-то все за мир. Но что именно каждый подразумевает под этим? Как только дело доходит до частностей, картина резко меняется. «В каждом частном случае сам черт сидит», — сказал товарищ X.
— Вы что, учителем работаете? — срывается у меня с языка.
Долговязый смеется в ответ:
— Нет, я студент. Третий семестр. Изучаю филерфобию[2], если это тебе о чем-нибудь говорит.
Я солидно киваю. Так, на всякий случай, конечно. А он, ухмыльнувшись, опять качает головой.
— Социализм тут ни при чем. В этом частном случае — в том, что нам с тобой тут ждать приходится.
«Нам с тобой» ведь сказал. Считаю, что это его характеризует с положительной стороны.
— Но отчасти ты прав. Взгляни, сколько машин едет с одним или двумя седоками, почти пустых. В этом ты, стало быть, усматриваешь мещанство. Возможно, они опасаются, как бы не пострадало их драгоценное имущество, боятся наших скромных задниц.
На мне и на нем здорово потертые джинсы.
Снова он трогает меня за плечо. На этот раз я не готовлюсь нанести ему молниеносный ответный удар.
— К сожалению… да, к сожалению, — говорит он, — мне не в Росток. А жаль! Мой путь лежит в Темплин, а это совсем в другом направлении. И еду я немедленно.
Тоже мне: «Еду немедленно»! Задается!..
— Не веришь? — спрашивает Длинный, будто угадав мои мысли.
